Миледи Тринити – хозяйка замка Коннор-Кастл, молодая девушка.
Сэмюэль Этан – сенешаль Коннор-Кастла. Осторожен, но предан.
Джастин – сокольничий, старый слуга владельцев Коннор-Кастла.
Сэр Артур, – сын королевского казначея, капитан папской гвардии. Щеголь.
Сэр Мэтью – королевский казначей, циник, интриган и несчастный отец.
Кардинал Донато – инквизитор, папский посланник в Англии. Хитрый лис.
Лорд Логан – папский наместник в Англии. Каратель.
Герцог Корнуэльский – лидер оппозиции. Мечтает сместить короля.
Иеремия Девин – начальник королевской гвардии. Забияка и карьерист.
Кристиан – вождь повстанцев, тайно влюблен в миледи Тринити.
Томас Картер – шкипер корабля «Святой Патрик». Мечтает о Новом Свете.
Капрал – старый служака. Выполнит любой приказ.
Повстанцы – люди, доведенные до отчаяния.
Гвардейцы короля – не очень хорошие люди.
Папские гвардейцы – совсем нехорошие люди.
Фигура первая. Сенешаль Этан
В Большом Зале замка Коннор-Кастл сидят у камина старый сенешаль Сэмюэль Этан и сокольничий Джастин. Сенешаль зябко кутается в подбитый медвежьим мехом плащ. Небо за окном быстро темнеет, – надвигается буря.
Сенешаль: Уж осень… Пустоши чернеют, холмы укрыла ледяная мгла, и ломкий вереск, сам себя жалея, поет о буре, что безмысленна и зла. Убогий край, убогие равнины… Кругом – холодный, равнодушный лед. Бескрайняя и серая пустыня. Здесь умирает жизнь, здесь – Смерть живет. А впрочем, все на этом свете тленно…
Джастин: … и только Вечность все переживет. Да, смерть ко всем приходит неизменно, а час придет – сама Земля умрет. И звезды, и моря, и человечье племя, – все смертны, каждому назначен час конца. Бессмертно и безмерно – только Время, изобретенье гениального Творца…
Сенешаль: Ты прав, мой друг. Но мы живем в плохое время. Британии грозит неурожай, и голод к нам идет, и смерть уж вдела ногу в стремя…
Джастин: Знать, мор на годы долгие грядет…
Сенешаль: А Папа Римский новый ввел налог, – зерна и масла хочет Ватикан. Все подчистую заберут, им только дай предлог! Совсем ополоумел старикан! Ну, где, скажи, взять лишнее зерно с пустой земли, где урожая нет давно?!
Джастин: А что миледи?
Сенешаль: Она уж Папе отказала. Но я не удивляюсь. Характер – что кремень! Сказала: я налоги Ватикану заплатила, а лишнего давать не собираюсь! Когда преставился отец ее, сэр Джейкоб Коннор, король распорядился замуж выдать сироту. Да вот, и тут миледи проявила гонор. А ведь жених ее не кто-нибудь, – сын казначея королевского, Артур! Он любит девушку всем сердцем, всей душой, и за нее в огонь готов идти. Такой красивый, и воспитанный такой, – а ей, вишь, с ним не по пути! А ведь такому – как откажешь?!
Джастин: Душе и сердцу не прикажешь, тут логика бессильна…
Сенешаль: Тоже скажешь! Привычка, брат, всесильна! И коль ей стерпится – так слюбится подавно! И не любовь, мой друг, – привычка зла!
Джастин: Ну да! С привычкою полюбишь и козла!.. Скажи, а что же Рим? Ведь за отказ платить налог и на костре поджарят – не моргнут!
Сенешаль: Да, это уж раз плюнуть им! И на костер сведут, и на кресте распнут! Я слышал, войско собирает Папа. Желает, значит, наложить на замок лапу. И в Лондоне твердят, – Тринити не права. Эх, брат, от этих бед кружится голова… Налей-ка чарочку! (Выпивает, вытирает усы). Вот это – хорошо!
Джастин: Ну что, налить еще?
Сенешаль: Нет, хватит. Я, однако, задержался. Сижу уж битый час, а от вина еще и развезет… Э-хе, видать, старею, заболтался. Меня давно уже миледи ждет…
Сенешаль, кряхтя, встает, и, торопливо, по-стариковски семеня, уходит.
Занавес
