Молодая женщина удобно расположилась на садовых качелях и, слегка раскачиваясь, наслаждалась видом ухоженного газона и сочиняла новый пост1 для блога2:
«…Вот буквально вчера я стала свидетелем еще одного похожего происшествия: гуляя в центральном парке, проходила мимо детской площадки и, естественно, радовалась одиночеству, такому редкому и такому ценному для меня. Обратила внимание на двух девушек, они стояли неподалеку и общались между собой. Вдруг к одной из них подбежала девочка лет четырех на вид и начала отвлекать маму. Девушка отвлекаться не хотела. И я ее понимаю! В итоге мама отругала дочку и отправила ее гулять с детьми. Вопрос: зачем вообще рожать? Я, как и вы, мои подписчицы, полностью уверена, что детей нужно иметь тем женщинам, которые готовы деградировать, занимаясь ими, которым не хочется ничего нового, которым не хочется думать и развиваться, становиться полноценной личностью, интересной во всех отношениях…».
На столике рядом с качелями стояла плетеная корзина с персиками, женщина выбрала взглядом самый красивый из них, капризно помяла его пальцами, откусила сочную мякоть и прикрыла глаза, наслаждаясь вкусом фрукта. Пухлые губы – результат косметического вмешательства – растянулись в еле—заметной улыбке. Пышные нарощенные ресницы разомкнулись, открывая светло—голубые глаза. По безоблачному небу плыл самолет, он привлек внимание. «Хочу слетать куда—нибудь», – подумала она, – «кого бы позвать с собой?».
– Жанна Игоревна, – отвлекла ее от приятных мыслей наемная домработница.
– Да, Маргарита Павловна, – слегка раздражаясь, ответила та и посмотрела на уставшую пятидесятилетнюю женщину, подошедшую к качелям.
– Обед готов. Где вам накрыть, в даче или здесь?
– Я не хочу есть. Спасибо, – вежливо улыбнулась она. – Это… Маргарита Павловна, собирайтесь, пожалуйста, мы возвращаемся в город.
– Хорошо, – ответила домработница и, держась за больную поясницу, ушла.
Жанна еще раз откусила персик и положила его на стол рядом с корзиной, удовлетворенно оглядела св0ю двухэтажную дачу, мысленно прощаясь с ней до следующего сезона, плавно поднялась с качелей и, покачивая стройными бедрами, пошла собирать вещи.
Субботнее утро всегда начиналось одинаково: с домашних дел, накопленных за прошедшую рабочую неделю. Пока домочадцы спали, женщина успела вымыть пол на кухне и коридоре, запустить стиральную машину и приготовить сырники к завтраку. Иногда, в моменты плохого настроения, она задумывалась о своем существовании и сравнивала себя с Золушкой. Но серьезных депрессий с ней не случалось, потому что на жалость не было времени.
Кутаясь в толстый синтетический халат, она налила себе кофе с молоком, села за стол и открыла любовный роман, который всё никак не могла дочитать. Сырники были еще очень горячими, и пришлось ждать, пока они остынут. Глаза «бегали» по строчкам книги, открытой где—то на середине, руки грелись о кружку с горячим напитком – в квартире было холодно, впрочем, как и всегда в начале октября.
– Доброе утро, – услышала она голос мужа у себя над ухом.
– Привет, – женщина закрыла книгу.
– Чайник горячий? – спросил он.
– Думаю, еще не остыл, – женщина заботливо поправила старый свитер на муже, натянув его на оголившийся живот. – Худеть тебе надо, – осуждающе покачала она головой.
– Да ладно тебе… – отмахнулся он и слегка дотронулся до чайника. Удовлетворился его температурой, налил в большую кружку кофе и присоединился к жене. – Я придумал, Галь!
– Что придумал?
– Ну, о чем будет мой новый роман, – мужчина шумно отпил кофе и посмотрел на жену: она снисходительно улыбнулась, и вокруг ее больших серых глаз проявились морщинки.
– Вить, – посерьезнела она, – ну спустись ты уже, наконец, с небес на землю. Не нужны твои романы никому, разве ты не видишь это?
– Да что ж такое?! – Виктор всегда раздражался, когда жена так говорила.
– Прекрати, пожалуйста, психовать, я просто пытаюсь с тобой поговорить. Не хочешь слышать правду – буду молчать! – она взяла с тарелки сырник и откусила его.
– Да при чем тут… я не просто так психую! Ты совсем в меня не веришь! – он тоже взял сырник и полностью запихнул его в рот.
– Я бы верила, если б хоть одна твоя книга принесла доход. Пусть даже небольшой. – Галина гневно посмотрела на мужа, тот пытался побыстрее прожевать. – Вместо того, чтобы помогать мне по хозяйству, ты сидишь и пишешь, а я как загнанная лошадь: с работы бегу домой, чтобы встать у плиты, а еще уроки у Вари проверить надо, первый класс – не шутка, не поймет азы сейчас, потом вдвойне сложнее будет учиться. Да и Кире внимание требуется, она, хоть и большая, но все равно ребенок. – Галина подперла щеку рукой и окинула взглядом грязное окно. От мысли, что пора бы его вымыть, поморщилась.
– А я разве тебе не помогаю? – обиженно спросил Виктор. – Из школы Варвару забираю, на гимнастику вожу, на даче вкалываю, чтоб урожай хороший собрать. Всю землю сам вскопал, хотя мне вообще нельзя тяжести поднимать. Ты еще со мной спорила, сажать картошку не хотела, а вот смотри—ка сколько денег сэкономили. – Виктор пытался говорить тихо, но голос у него был басовитый, громкий. – А по поводу моих книг я тебе говорил уже, глупая ты женщина, – это часто произносимое выражение давно перестало восприниматься Галиной всерьез, – для продвижения нужна реклама! Но сейчас у нас нет на это средств. А вот потом, когда появятся…
