1. Глава 1
Алиса.
Счастье можно купить. Уверена, неисправимые романтики, услышав это утверждение, закатят глаза от разочарования и схватятся за сердце. А те, кто посмелее, смачно плюнут в спину и выкрикнут проклятие.
Глубоко вдыхаю морозный воздух, ступая по хрустящему, словно капуста, снегу и впервые за долгое время улыбаюсь своим мыслям.
В свете уличных фонарей кружатся снежинки. На фоне замерших, покрытых инеем, хрустальных деревьев они кажутся живыми. Я останавливаюсь и поднимаю глаза к узкой полоске света, наблюдая за их танцем, подставляю руку, затянутую шерстяной варежкой, и собираю крохотные крупинки, похожие на кокосовую стружку.
Мороз щиплет щеки и забирается под мою скудную одежду. Я плотнее запахиваю на шее объёмный вязаный шарф и поворачиваю на широкую аллею заснеженного парка.
Малыш Хью звонко лает на проходящего мимо бродячего пса, и я вновь возвращаюсь к своему неожиданному утверждению: счастье можно купить!
Потому что питомец – это и есть счастье! «А вы про что подумали?» – мысленно успокаиваю тех самых неисправимых романтиков и слышу их вздох облегчения.
В моих руках три поводка. Да, мне приходится подрабатывать, гуляя с чужими собаками, но эта работа нравится мне, как никакая другая.
Самый маленький и подвижный – щенок мальтийской болонки Хью Грант. Белоснежный пушистый комок с чёрными глазками-бусинками в модном джинсовом пальто принадлежит Антонине Викторовне – врачу терапевтического отделения областной больницы.
Тойтерьер Вилли – взрослый, степенный пёсик в болоньевой зеленой курточке скрашивает одиночество своей пожилой хозяйки Нины Алексеевны – профессора университета на пенсии.
И, наконец, французский бульдог Джесси – общительный, подвижный пёс живет в молодой семье Оксаны и Леонида Дубровиных. У ребят ответственная работа, суточные дежурства, поэтому в их отсутствие Джесси остаётся на моем попечении.
Снег засыпает пустеющие тротуары парка, мягко вьюжит между одиноко стоящих лавочек и декоративных хвойных кустарников. Прохожие поднимают воротники выше, зябко кутаются в шарфы, торопятся попасть в уютную атмосферу семейного очага. Размышления об этом отдают тупой болью в сердце. С недавних пор у меня нет уютного дома... После смерти мамы назвать кирпичные холодные стены своего жилища домом, у меня не поворачивается язык.
Хорошее настроение испаряется подобно морозному облачку. Я топаю по темной аллее, крепко держа поводки полюбившихся мне животных, и представляю себя участницей подстроенного квеста или скандального телешоу для домохозяек. Как в фильме «Игра» с Майклом Дугласом, не иначе!
«А теперь встречайте Алису-у-у!!!» – громко тянет ведущий.
«Алиса, расскажите, какого это быть неудачницей? Получать удары судьбы раз за разом?» Лица телезрителей застывают от удивления, они напряжённо сверлят меня взглядом, в нем нет сочувствия и жалости, лишь жажда сенсации...
«Я...я...» – виновато бормочу я, судорожно подбирая в голове слова оправдания.
Я сую руку в карман и нащупываю ключи от квартиры Дубровиных. Пора возвращаться домой, пока дурацкие мысли, бесцельно лезущие в голову, не свели меня с ума!
****
Мы с мамой жили в Снегирево, областном посёлке недалеко от города. Снегирево прозвали рябиновым раем. Полвека назад местный предприниматель Игорь Скороходов вырастил на колхозных паях рябиновый сад. Чуть позже вокруг деревьев построили здание небольшого винно-водочного завода. Фирменный продукт – рябиновую настойку, ценили во многих регионах России и даже за рубежом.
Моя мама – Марина Тимофеевна Легенда, работала главным бухгалтером на хлебопекарном заводе или «маковке», как его называли в простонародье.
Его белое, обшарпанное четырехэтажное здание находилось недалеко от нашего дома. С одной стороны высокого металлического забора ленивые работники отогнули лист железа, что позволяло ходить домой коротким путём. После школы я любила забегать к маме на работу, пользуясь дыркой в заборе, вдыхать ванильный запах свежей выпечки, разносящийся на добрые десятки метров вокруг. Мама угощала меня вкусной булочкой, целовала в нос и провожала до перекрёстка с улицей Саврасова – прямо за ним высилось здание художественной школы.
«– До вечера, Лиса!» – улыбалась мама и махала рукой мне вслед. Именно такой я ее и помню: красивой, кареглазой брюнеткой с цветастым платком на плечах и в свитере ручной вязки.
Мама откладывала каждую копеечку, чтобы обеспечить меня всем необходимым: одевалась я не хуже сверстников, много читала и не расставалась с мольбертом. К выпускному классу мой фирменный росчерк «Легенда» с завитушкой над последней буквой «а» стоял на сотне рисунков, украшающих стены местного ДДТ и сельсовета.
Мое счастливое детство не омрачалось отсутствием папы. На вопросы о нем мама отвечала уклончиво, сочиняя неправдоподобную легенду о загадочном исчезновении в горной экспедиции археолога Ильи Легенда. Я хмурилась и уговаривала маму рассказать правду, а она обижалась и закрывалась в себе. В такие моменты я корила себя за несдержанность и черствость. Со временем расспросы о папе прекратились.
Единственным близким человеком после мамы была моя тетя – мамина старшая сестра Глафира Тимофеевна Карташова. Тетя Глаша жила в уютном спальном районе города. Ее муж – капитан полиции Петр Карташов погиб при исполнении много лет назад. Второй раз замуж она так и не вышла, хотя женщиной была красивой и умной. Мужчины вились вокруг тети Глаши толпами, приглашали ее на свидания, звали замуж, но до загса дело так и не дошло... Она посвятила себя работе и нам с мамой.
