Из своего окна я часто видела сидящую на ветке эвкалипта чёрную птицу с ярко жёлтыми глазами. Она с интересом наблюдала за моим балконом, на котором, в ожидании угощения, примостились попугаи какаду.
Присоединиться же к белокрылой стае, птица не решалась. Даже после того как какаду разлетелись, она не пожелала полакомиться кормом. Я всяческими знаками пыталась пригласить птицу, но та лишь с недоверием сверкала янтарными глазками. Для птицы я была чужой, и скорее всего она не понимала смелости попугаев бравших из моих рук орехи и любимую ими овсяную крупу. Но я даже не могла предполагать, какие удивительные чудеса, подарит мне эта встреча.
В Австралии жёлтоглазые птицы встречаются часто и называются – черная ворона – флейтист. Правда, рядом с нашим сиднейским домом я заметила её впервые. Как только я подходила к широкому окну, она выбиралась из-за листвы эвкалипта, и просто сидела на своей любимой ветке, спокойно созерцая мои окна. Скоро я привыкла к ней, и, всякий раз выходя на балкон, в шутку здоровалась с пернатой соседкой. А однажды, перед дождём, редкого для сухого и жаркого материка, я поняла, почему ворона-флейтист получила такое музыкальное название. С долгожданными лёгкими каплями подняв голову к небу, птица издала приятные курлыкающие, похожие на бульканье звуки, словно она поприветствовала дождь.
В конце австралийской зимы, черная ворона внезапно пропала. Ветка, на которой она обычно сидела, оказалась пустой. Никто не спешил вылетать из эвкалиптовой листвы и больше не смотрел на меня любознательными янтарными глазами. Неожиданно для себя я поняла, как с исчезновением этой птицы, я потеряла милое и доброе сердцу соседство. В её безмолвном спокойном присутствии, и с интересом устремлённых янтарных глаз было что-то уютное, поддерживающее. Мне казалось, что эта птица хотела со мной подружиться, но робость перед человеком с его таким непонятным, таинственным жилищем, не позволяла сделать решительный шаг.
А в одно весеннее утро, с неожиданным возвращением птицы, всё вдруг изменилось. Как только я разложила на балконе корм для какаду, растолкав попугаев, прямо посередине перил, плюхнулась моя чернокрылая соседка. Перья на её голове были взлохмачены, а в глазах появились озадаченность и беспокойство. Быстро схватив клювом несколько крупинок, она тут же улетела, скрывшись в листве эвкалипта, но уже через несколько минут вернулась вновь. Так она летала, пока не закончилась порция овсяной крупы. Я поразилась вежливостью и учтивостью какаду. Они не пытались прогнать бестактную гостью. Попугаи, напротив, галантно расступившись, пропускали «даму» к кормушке. Сдержано ожидали, пока ворона соберёт овсяные хлопья и улетит. Похоже, попугаи знали причину резкой перемены в поведении до этого момента спокойной вороны.
Вскоре и мне стала известна её тайна. В тот же вечер, в гуще эвкалиптовых веток, где скрывалась загадочная ворона, я услышала пронзительный писк.
Да, она, мать! Так вот оказывается, куда она утаскивала овсяная хлопья. Сама не ела, птенцов кормила!
Бедолага, целый день носилась с балкона на дерево, и обратно. В клюв неудобно поместить плоскую рассыпчатую крупу. Что если предложить сыр?
Найдя в холодильнике брикет нежирного сыра, я нарезала его небольшими кусочками и положила на балконный столик. Хозяйка янтарных глаз незамедлительно примчалась. Быстро осмотрев предложенное угощение, она взглянула на меня тем благодарным взглядом, полным доверия и одобрения, который вмиг стёр все границы между нами. Она догадалась, что я её понимаю, и стараюсь помочь. Теперь мы не просто человек и птица. Мы – соседи. Ловко ухватив все куски в клюв, она ринулась в крону эвкалипта, где уже вовсю горланили птенцы.
С тех пор, ворона спокойно сидела на перилах моего балкона, как до этого сидела на эвкалиптовой ветке, и терпеливо ждала, пока я приготовлю для неё угощение. Каждое утро и вечер, она получала достаточное количество кусочков сыра и уже не казалась такой измотанной и растрепанной. Перышки на её голове разгладились, и во взгляде вновь появилась безмятежное спокойствие.
А однажды произошло невероятное. Одним тихим тёплом утром на мой балкон птица прилетела ни одна. Вместе с ней на перила плюхнулись три забавных, взлохмаченных птенца. Сквозь торчащие в разные стороны серые перья на меня смотрели любопытные глазёнки-пуговки. Птенцы не пищали, а послушно сидели напротив меня и забавно щурили глазки и беззвучно открывали клювики, словно хотели что-то сказать. Их мамка с любовью и довольством смотрела то на них, то на меня и весь её торжественный вид говорил: «Смотри, каких красавцев мы с тобой вместе выкормили!»
