Живëм мы и не знаем наперëд,
Ни в старости, ни в молодости ранней,
На что Господь нас в жизни призовëт,
И для каких готовит испытаний.
Я суетливо жил, и грешник, и простак,
Но вот доносы, оговоры, всë другое,
Явились, жизнь мне вывернули так,
Что из меня в миг сделали изгоя.
Всë началось с конфликта, а затем
Враги мои в целях защиты в своëм деле
Оговорили, – так от всех проблем
Себя избавить этим захотели.
И воплотили в жизнь сюжет такой,
Что сатаны по замыслу достоин:
Донос в спецслужбу, где жестокою рукой
Капкан был мастерски устроен.
Придя к чекистам через черный вход,
Через дружков в продажной сей структуре,
Им навязали ложь свою, наоборот
Там правду вывернув, – и дело их в ажуре.
И вот у них все козыри в руках:
В стране спецслужба управляет всеми,
Сопровождая дело на своих штыках,
Что ныне как часы работает в системе.
Система их одна работает у нас
Всегда без сбоев – это, право, жалко,
Опять репрессии в который раз,
И в беззаконьях вся смекалка.
Так что же доказать в суде мог я,
Когда из камня изваянье, идол,
Глухой к защите был судья,
Который ложь за правду выдал?
Ничто секретом не было для нас
Для всех, я знал, какой, откуда ветер дует,
И то, что с делом поступил заказ,
И чем этот судья рискует.
Конечно, можно многое понять:
Чтоб сильный относился благосклонно,
Пред ним заискивают, а органы опять
Боятся судьи больше, чем закона.
Я знал об этой публике, про связь
С доносчиком, где местный был Иуда,
Но в суд в тот день пришëл я, не боясь,
В душе наверное надеявшись на чудо.
И вера твердая тогда во мне была,
Наивная, в закон и в правосудье, —