Это было зимой 2009 года.
Я шла по дороге к подземному переходу. На улице было холодно, лёгкий мороз к вечеру румянил мои щёки. Снег скрипел под ногами и отдавал лёгкий блеск от включённых горящих фонарей, расположенных через каждый метр по дороге. На небе ярко сияли звёзды, а где-то за холмом свисала яркая голубая луна.
Да, это была прекрасная ночь. Ни шума нет, ни машин, ни проезжающих поездов, ни малейшей капельки ветра. Всё было спокойно и тихо, как никогда. Даже собак на улице не было слышно.
Вдруг, где-то из-под тени деревьев я услышала стон и плач. Недолго думав, я смело, хоть мне было дико страшно, до усрачки, с трясущимися ногами пошла туда, откуда слышались эти странные звуки. И мне стало по-настоящему страшно. На белом пушистом снегу была огромная лужа крови. Я приблизилась ещё к ней, и чуть не вскрикнула! На том самом месте, под тенью деревьев, в темноте лежал избитый, окровавленный мужчина, лет сорока пяти, который еле дышал. А рядом с ним сидела маленькая девочка, лет пяти, в тоненьком платьице с босыми красными ногами и руками, от холода и мороза.
Её маленькие ручки, поднесённые к лицу, закрывали её отчаянные глаза и горячие, горькие слёзы текли по её щекам, падав на землю, оставляли неглубокие впадинки и ямки. Она плакала и кричала. В её словах я разобрала всего лишь несколько фраз. Она говорила, что-то вроде этого: «Папочка, папочка, не засыпай, не спи, проснись. Прошу тебя, папочка!» Немного позже я разобрала следующее: «…его забрали…» Потом до меня дошло, что я не так расслышала: «…у него забрали… – говорила она, всхлипывая. – …Он не любит… хм, хм, хм… не любит нас… не любит меня», – и вновь начались слёзы.
Я не знала, что мне делать и тогда я упала на колени перед девочкой, протянула ей руки и сказала: «Не бойся, я с тобой. Теперь всё будет хорошо».
Она посмотрела на меня с жалостливыми глазами и вновь заплакала. Через две минуты она со слезами в глазах сказала: «Папа, братик – помогите!»
Я сразу кинулась к мужчине, лежащему на снегу, попробовав привести его в чувства. Мне было страшно, так как он не дышал, но после пары пощёчин, через две минуты, когда я отчаялась бить его по лицу, он открыл глаза. Вдохнув воздух и переведя дыхание, он пришёл в себя и разглядел в темноте мою фигуру.
Мужчина проговорил или даже вскрикнул вполголоса: «Не трогай его, не забирай сердце, возьми моё, уйдите, уйдите, прошу Вас!» Попытавшись отмахнуться от меня, он заплакал.
– Прошу Вас, пожалуйста, прошу, пощадите!
Я положила ему руку на лоб, у него был жар. Так как я не обучена была оказывать первую помощь, я сказала: «Не волнуйтесь, я помогу Вам, не знаю как, но помогу».
Я вспомнила, что у меня в кармане есть мобильный и набрала номер ближайшей скорой помощи, и стала ждать их приезда. Но вдруг мужчина проговорил:
– Максим, сынок! …Найди его… ааа… кх… кх… кх. Мой мальчик, помоги! – обратился он ко мне. – Найди его.
Я была в растерянности. У него был сын, но я не видела его… значит, он пропал. Как, как так может быть! Мужчина просил его найти. Хм. Я повернулась к девочке.
– Залезай! Залезай ко мне на руки, а то замёрзнешь!
Девочка перестала плакать.
– А как же папа? – спросила она.
– Всё будет хорошо! – сказала я. Твой папа будет жить!
Поколебавшись немного, она послушно залезла на мои руки, и я укрыла её своей курткой, потом взяла её отца, приподняла верхнюю часть тела, положив на свои колени, прикрыла её кофтой.
Через десять минут приехала скорая помощь. Я отдала девочку и мужчину врачам и назвала свой адрес, так как их не знала.
Врач сказал, чтоб я ехала с ними, но я отказалась, сказав, что до моего дома недалеко и я добегу, а сейчас мне нужно кое-кого найти. Пообещав скорой быть у себя дома через десять минут, чтобы помочь больным. Я побежала по дороге, вдоль деревьев и смотрела, нет ли здесь никого. Да, именно так я искала сына того мужчины, кажется его звали Максим, но я никого не нашла. Отчаявшись, я шла по дороге и размышляла: «Почему именно я? Почему мне досталась доля рыцаря?» – думала я. Но мои мысли прервала странная картина. Я увидела на бревне кольцо, которое блестело от попадающих на него лучей света от фонаря.
Я приблизилась. Думаю, тогда, меня больше не смогло бы ничего напугать, так как уже напугало, но я сильно ошибалась. Увидев ту картину, я еле устояла на ногах. Моё тело налилось свинцом, и я не могла пошевелиться.
От испуга у меня потемнело в глазах. Застучало сердце, и затряслись руки. Слёзы застыли у меня на глазах, зубы застучали, дыхание стало прерывистым, и я почти перестала соображать.
