У любого зла есть первопричина…
Ранним утром двенадцатого августа тысяча триста сорок восьмого года от Рождества Христова Лусия Фернанду де Гомо пробиралась сквозь пеструю, радостно галдящую толпу простолюдинов, пытающихся попасть на турнир. Она пропустила церковную службу, потратив этот час на сон, и сейчас стремилась поскорее занять отведённое для знатной дамы место.
Турнир, приуроченный к рождению младшего сына короля Эдуарда III, собрал рыцарей со всей Европы. Линкольн давно не видел такого количества дворян, заявивших о намерении сражаться на копьях во славу прекрасных дам. Раскинувшиеся неподалеку от организованной у городских стен ярмарки шатры, раскрашенные во все цвета радуги, украшали флаги и щиты с изображениями гербов, говорившие о достатке и высоком происхождении своих владельцев.
Многочисленные постоялые дворы были забиты до отказа. Из распахнутых окон также свешивались флаги и штандарты рыцарей, решивших принять участие в турнире.
Свите испанской графини пришлось немало потрудиться и сильно раскошелиться для того, чтобы снять несколько более-менее сносных комнат. Лусия де Гомо нанесла личный визит председателю турнира графу Дерби и тот час же получила одну из лучших лож для благородных дам, расположенную рядом с судьями.
Она не собиралась сопровождать своих рыцарей. Графиня любила наблюдать за людьми со стороны, выискивая их пороки и слабости, а для этого ей необходимо было успеть в ложу до выезда рыцарей на ристалище.
Сегодня она должна встретиться с тем, ради кого прибыла в заполненный праздными зеваками город.
Испанка надвинула пониже капюшон лёгкого плаща, стараясь остаться незаметной, слиться с толпой. Её раздражали восхищённые взгляды неотёсанных мужланов, их сальные шуточки и намёки. Она уже проделала половину пути, когда услышала, как кто-то окликнул её по имени. Лусия вскинула голову, пытаясь разглядеть зовущего. Шёлковый капюшон, не удерживаемый тонкой рукой хозяйки, сполз на плечи, выставив на обозрение черноволосую головку редкой красоты женщины. Белоснежного цвета матовая кожа с легким румянцем на круглых щёчках могла поспорить свежестью с усыпанной капельками утренней росы розой. Огромные чёрные глаза обрамляли густые длинные ресницы. Красивой формы брови вразлёт, небольшой точёный носик, пухлые ярко-красные губы, словно созданные для поцелуев. Сверкающий зеленью изумрудов гребень в чёрных гладко зачёсанных волосах выдавал знатное происхождение красавицы.
Народ вокруг графини де Гомо на секунды расступился и тут же сомкнулся: не часто увидишь знатную даму вблизи без всякого сопровождения. Грязные руки потянулись, желая прикоснуться к дорогим тканям, прикрывающим роскошную фигуру.
– Посмотри, какая красотка! – прошепелявил кто-то беззубым ртом.
– Вот это да! За поцелуй такой дамы можно отдать всё, – вслед за восхищением послышалось красноречивое причмокивание.
– Было бы что тебе отдавать – нище брод голоштанный!– смеялись ему в ответ.– Разве, что душу? Так кому нужна душа трижды проклятого пропойцы?
Лусия сверкнула глазами, пронзая взглядом излишне язвительного говоруна.
Чья-то липкая рука провела по изгибу крутого бедра, обтянутого тяжёлой юбкой. Леди ударила по пальцам, не успев определить хозяина, острые ногти впились в грубую кожу нахала.
Испанка почувствовала, что кто-то тянет её за рукав, зловоние смешанного с луком кислого перегара ударило в нос. Она обернулась и увидела, как красномордый гигант грубо расталкивает мужчин, окруживших её плотным кольцом.
– Эй, красавица, ты не меня ли ищешь? – громадной глыбой навис он над побледневшей от гнева графиней.
Пьяница схватил леди за талию и прижал бёдрами к паху, давая почувствовать, насколько рад неожиданной встрече.
– Я покажу тебе, как опытный кузнец умеет обращаться с норовистыми лошадками.
Раздались двусмысленные смешки и советы, как лучше подковывать красоток. Толпа, собравшаяся вокруг растерявшейся благородной дамы, пришла в возбуждение, ожидая дармового веселья. Послышались шуточки и предложения заглянуть под юбку дивной красавицы: может быть, там, как у кобылки, есть хвост. Несколько рук протянулись к графине в желании сорвать с неё плащ.
Мужлан, прижавший к себе Лусию, пинком оттолкнул слишком напористых соперников, не собираясь ни с кем делиться добычей.
Он попытался запрокинуть даме голову, намереваясь поцеловать в губы и нарочито громко проговорил:
– Ну же, красавица, взгляни на меня и скажи, что хочешь узнать, за что девки любят большого Томаса, – делая особое ударение на слове «большого». Толпа разразилась приступом смеха.
Графиня подняла взгляд на подвыпившего кузнеца.
– Ты не представляешь, сколько всего я видела за свою жизнь. – Она позволила громиле дотронуться до лица мозолистыми шершавыми пальцами. – Нравится? Такая мягкая, бархатистая, вряд ли ты трогал что-либо более нежное в своей жизни.
Леди взглянула в серые глаза. Мужчина дёрнулся, но она ухватилась пальцами за поросший рыжей щетиной подбородок, не давая возможности отвернуться.
– И никогда больше не притронешься!
Кузнец так и не успел закрыть рот. Грубое лицо перекосило спазмом дикого ужаса, лишившего возможности шевелиться. Онемевшие органы заледенели, парализованные немыслимой болью. Из покрасневших глаз катились крупными градинами слёзы.
