1. Пролог
Юная хозяйка Чёрного замка среди ночи поставила на уши всю прислугу.
— Почему у моего предка браслет еле виден?!
— Миледи, но картине две тысячи лет…
— Там пыль и копоть!
— Я понял, миледи.
— Почему стёкла тусклые?! И на дверях пятна! Везде грязь!
Она металась по этажам и башням, словно ей блох в штаны напустили. Она орала и топала ногами. Как будто не по её вине в замке уже третий месяц царило запустение!
— Кто выращивает пауков в моей гостиной?! Какого беса шторы помяты?!
Дворецкий радостно строчил в блокноте список предъявленных претензий. Ещё бы! Великое чудо — хозяйка озаботилась состоянием замка!
Лишь перед рассветом она рухнула на диван в центральном холле и охрипшим голосом потребовала ужин. В один присест слопала омлет, придвинула к себе блюдо с эклерами и заявила:
— У меня будут гости!
— Вне сомнений! — подтвердил дворецкий, наливая ей третью чашку клубничного чая. — И они придут в восхищение! Я уверен, что грядущий бал…
— Завтра, после полуночи! — перебила миледи.
— Простите?..
— Гости будут завтра. Мои, личные. Мужчины! И это не обсуждается!
Дворецкий слегка напрягся. Конечно, личные гости — огромное благо для хозяйки, но, памятуя о последних её вывертах…
— Меню сами составлять будете или приказать повару?
— Повару прикажи. Но по высшему классу — как для вассалов, ясно? И чтобы всё было готово часам к двум ночи. Накрыть в моей башне, в малой столовой. И так, непарадно… Не для гостей, в общем.
— Э-э-э… В каком смысле, миледи?
— Ну как будто шикарный ужин на одного. Но еды должно на троих хватить. И никаких лакеев! Даже тебя! Вообще никого в моей башне чтобы не было. И в центральной — тоже. Пока я не покину замок. Не появляться! Не препятствовать! Не мешать никаким образом! И никого не пускать! Ясно? Советника я сама предупрежу, но он и без того охотиться собирался.
— Позволено ли мне будет узнать, с чем связан именно такой… странный приём гостей? — осторожно осведомился дворецкий.
— Пожалуй, — кивнула миледи и откусила сразу половину пирожного. — Это будет ограбление.
Дворецкий решил, что ослышался. Немудрено — последнюю фразу она проговорила с набитым ртом.
— Прошу прощения, миледи, но я, кажется, не совсем понял…
Хозяйка проглотила эклер, отхлебнула чаю и чётко повторила:
— Ограбление! И я в нём участвую.
— А кто ещё примет участие? — ошеломлённо спросил дворецкий.
— Не твоё дело. Всё, я спать! — объявила она, поднимаясь. — К полуночи чтобы замок блестел!
Дворецкий вздохнул и покачал головой. Читать хозяйке нотации или кидаться в ноги с уговорами смысла не имело. Если что вбила себе в голову — хоть камнем по той голове колоти, не поможет. Тьма свидетель — вся в отца!
2. Глава 1. Те, кто правит миром
Где в тьму протянуты мосты,
Разнообразны лики зла.
Они прелестны и чисты —
От милой дамы до козла…
Когда умирает Тёмный лорд — свет торжествует. Любой свет — всемирное добро, светское общество белых магов, лампы маяков… Но особенно солнечный, ведь солнце наконец может позволить себе светить сколько угодно, по-прежнему отдыхая ночью, но не пуская в мир дожди, грозы, метели и прочие сумрачные погоды.
Если Тёмный лорд умирает летом — то наступает засуха. Ветра, уставшие от жары, уходят в далёкие северные края, реки мелеют, а леса горят, потому что лето ликует, забыв о живых.
Если Тёмный лорд умирает зимой — то наступает неурочная оттепель, вылезают из берлог медведи, тянется к небу трава и распускаются листья. Пробудившись от холодного сна, они очень скоро гибнут от жестокого мороза, потому что зима возвращается.
Но в мире должно быть равновесие, и на смену свету всегда приходит тьма. Новый Тёмный лорд распахивает окна на башне Чёрного замка, что стоит на высокой скале.
В своё время и он покинет мир — зимой или летом. Потому что Тёмные лорды не умирают ни осенью, ни весной.
***
Мой отец умер на исходе января.
Об этом мне сообщил Белк, служивший в Чёрном замке дворецким. Не знаю, откуда он взялся, но клятву верности дал ещё деду… а может, и прапрадеду.
— Миледи, — сказал Белк, ворвавшись в столовую и забыв поклониться. — Миледи, я принёс вам страшную весть.
Чем можно испугать дочь Тёмного лорда? Нет в мире таких существ, вещей и событий. Их просто не бывает. И потому я испугалась.
— Миледи, ваш отец… Его больше нет.
— А где он? — тупо спросила я, разглядывая Белка. — Я жду его к завтраку.
Дворецкий был взволнован до того, что позволил себе стать почти прозрачным. Теперь сквозь его коричневую ливрею я видела чайный столик у камина — стеклянный, низкий и трёхногий, подарок мастера, имени которого я не знала. Любимый столик отца, и на нём кувшин со свежими сливками.
— Он убит в бою, миледи.
— Когда? — машинально спросила я.
— На рассвете, — ответил Белк и вздохнул так громко, что вздох показался мне очередным завыванием снежной бури за окном. Но буря кончилась. Буря кончилась ещё на рассвете.
— Как убит? Что ты такое говоришь, Белк… Что тебе нужно вообще?! Ты же видишь — мы сейчас будем завтракать!
Дворецкий внезапно опустился в низкое кресло у столика.
— Миледи… Простите, что я помешал. Но я…
Зачем призраку сидеть? Кажется, я никогда не видела Белка сидящим. По крайней мере, при мне он себе такого не позволял. Хотя нет, вру! Белк часто играл с отцом в шахматы. Они сидели в гостиной маленькой башни, и Белк брал фигуры так, что в ладони не видно было — слон это или пешка. А когда проигрывал, тогда да — его рука становилась всё прозрачнее и прозрачнее…
