© Анна Маркова, 2021
ISBN 978-5-0053-8778-3
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
АННА МАРКОВА
ЧЕРЕМУХОВЫЙ ВОДОПАД
СБОРНИК ПОЗИТИВА
Санкт-Петербург
2020
Рекомендую читать эту книгу утром,
по пути на работу. Или по пути с работы домой.
Мне бы очень хотелось, чтобы мои маленькие рассказы
подняли вам настроение, повысили жизненный тонус,
и вы приехали к месту назначения
с улыбкой на устах и любовью в сердце —
ко всему миру и каждому в отдельности.
Ведь зарядка нужна не только телу,
но и духу…
Пять лет – это время жизни, когда познаешь мир. Именно в этом году я узнала, что такое цветущая черемуха. О сирени я уже знала. Черемуха мне показалась такой же красивой и душистой. Только цветет раньше и пахнет по-другому.
Я вышла гулять. Люди шли по улице и несли веточки черёмухи. Мне тоже хотелось такую веточку. Черёмуха была повсюду, но мне было не дотянуться, чтобы ее сорвать.
Недалеко от дома находилась помойка. Там я увидела полузавявшие выброшенные веточки черемухи. Не такие, как люди несут, но все-таки… Главное – они были доступны!
Я выбрала веточку получше и принесла ее домой. Отдала маме в руки. Мама приняла веточку, а я снова ушла гулять. Она не знала, где я её нашла.
Меня потянуло к той же помойке. Я нашла еще одну приличную веточку и опять принесла ее маме. Опять пошла гулять.
Мне все же хотелось найти черёмуху получше, и я опять пошла к помойке. Что-то нашла.
Когда я входила в подъезд со своим трофеем, одновременно подошли еще несколько жильцов. Среди них была девушка, которая несла настоящую, свежую черемуху. Она увидела меня, улыбнулась и отдала мне свою веточку.
Вот это удача! Настоящая, белая, душистая черёмуха! Сбылась моя мечта!
Даже не сказав спасибо, я выбросила вялую ветку и побежала к маме.
Когда я торжественно протянула ей черемуху, мама сказала:
– Во-о-т! Это совсем другое дело!
Свежую веточку мама поставила в вазу. А предыдущие стояли в детском ведерке на кухне. Я всё время бегала туда-сюда и сравнивала. Мама не хотела меня обижать, и не выкинула их. Ведь она всё понимала!
Я выписалась из больницы. Собрала вещи, забрала справки и пошла на трамвайную остановку.
Мне было очень жалко себя. Встречать меня никто не пришел. Правда, я никому и не говорила, что сегодня выписываюсь. Пусть всем будет совестно! Я провела в больнице два с половиной месяца, и за это время желающих навестить меня оказалось значительно меньше, чем числилось в списке друзей. Правда, новая больница находилась очень далеко, но всё же… Я была обижена на весь свет, чувствовала себя всеми покинутой.
Не то, чтобы я разглядывала людей на остановке, но одно лицо бросилось в глаза. Грубое женское лицо. Про таких тогда говорили: хабалка, торговка. Наверное, торгует где-нибудь на рынке, обвешивает, обсчитывает, хамит…
Да Бог с ней! Не до неё сейчас.
Да, такое было время. Люди любили обсуждать чужие недостатки и не замечали хорошего.
Погода была под стать настроению. Когда я ложилась в больницу, была середина июля, а сейчас – начало октября. Люди стояли в плащах и куртках. Я была в шерстяном сарафане и водолазке. Хорошо еще, лето в том году выдалось сугубо питерское, а то бы я сейчас стояла в летнем платьице…
Пошел дождь. Причем, – как-то сразу, без «раскачки». Этого мне только не хватало!
Все оказались с зонтами, начали их раскрывать. А я?..
Представила себе картинку: я, заходящая в трамвай через десять минут. Сарафан – насквозь мокрый, с волос и лица капает вода. Я вся буду съёжившаяся от холода. А добираться домой надо через весь город, с пересадками и ожиданиями на остановках, большинство которых, как и эта, не имеют навеса.
Я обязательно простужусь, заработаю воспаление лёгких и снова окажусь в больнице. Нет, я, конечно, не умру, но мне будет очень плохо! И тогда все! Все, кто…
Женщина с грубым лицом подошла ко мне и взяла меня под свой зонтик.
Алине четыре года. Она любит конфеты. Но она знает, что конфеты можно брать только с маминого разрешения.
Однажды мама ушла в магазин. Алина подошла ко мне и сказала:
– А дай мне конфэтьку!
Она смотрела на меня и пальчиком показывала вверх, где находились конфеты.
– Алиночка, я не могу без маминого разрешения! Вот мама придет из магазина, мы у нее спросим, и если она разрешит – я тебе дам…
– А ты достань конфэтьку и положи ее на стол. Пусть она там лежит.
Место, где лежала конфета, было для Алины недосягаемо. Стол был местом досягаемым.
«Ну, уж нет! Знаем мы вас, хитропопых! Сами такими были!» – хотела сказать я. Однако, секунду помешкав, сказала другое:
– Хорошо. Я положу конфету на стол. Но только ты до маминого прихода ее не трогай!
– Не будю… – Алина мотала головкой и честно смотрела мне в глаза.
Я и забыла про эту конфету. Но как только мама пришла из магазина, Алина бросилась к столу, забралась на стул и огласила:
– А конфэтьки нет!
И действительно! Впрочем, не так уж удивительно.
– Кто съел конфету? – спросила я прокурорским тоном.
Оказалось, конфету съела мама. Моя мама, Алинина прабабушка. Она сидела за столом, когда я положила туда конфету. Подумала, что это дали ей, и съела. Моя мама уже была, как ребенок.
