Небольшая стая птиц, покинув свои гнезда, вдруг единым порывом взмыла в воздух и, разорвав сонную тишину своими встревоженными криками, начала беспокойно кружить над верхушками деревьев. Сквозь непролазную чащобу, распугивая редких лесных обитателей, неуверенной, шаткой походкой продирался одинокий человек. Это он так напугал пернатых, нарушив их безмятежность своим неожиданным появлением.
Глаза его застилала красная пелена, он с трудом различал что-либо вокруг, но, слабо держась на ногах, продолжал упорно идти вперёд. Ветки деревьев и кустов, возникавшие на его пути, мешали движению, обдирая руки в кровь, но он и малейшего внимания на это не обращал. Ноги его то и дело подкашивались и он, распластавшись, падал на землю, лишь чудом не переломав себе кости.
«Нельзя останавливаться! Нужно идти!» – крутилась в его голове настойчивая мысль, заставлявшая быть в сознании. – «Иначе смерть!»
Превозмогая смертельную усталость и, еле сдерживая стоны, он каждый раз снова и снова вставал на ноги и продолжал свой нескончаемый путь, не обращая внимания на бесчисленные ушибы и ссадины. Каждый новый шаг давался с трудом и отражался гримасой боли на его изможденном лице, но он, стиснув зубы, продолжал свое бесконечное шествие. Воспаленный разум вновь и вновь принуждал его двигаться дальше.
Он не представлял куда идет, просто пересилив слабость и боль, раз за разом уговаривал себя подниматься с земли и двигаться вперёд. Знал он твердо лишь одно, останавливаться ни в коем случае нельзя, и изо всех сил держался за эту мысль, вынуждавшую его быть в сознании.
Неожиданно кусты и деревья расступились, и человек оказался на проселочной дороге. За спиной услышал шум мотора приближающегося автомобиля. Он обернулся. Прямо на него ехала машина. Но сил отскочить в сторону уже не было. Он лишь обреченно закрыл глаза в ожидании худшего.
«Конец!» – промелькнула последняя, тягостная мысль у него в голове.
Тьма накрыла его, словно укутала пуховым одеялом, но боли он не почувствовал, лишь сердце наполнилось трагическим чувством безысходности. И уже было наплевать на всё!
– Машуль, ты мои шорты нигде не видела? – шумел Антон из дальней комнаты.
– Какие ещё шорты? – несколько раздражённо отозвалась та, не понимая, о чём он вообще говорит, отвлекая её своими пустяками от, несомненно, более важного дела, чем поиск какой-то там одежды.
– Да как это, какие? Синие, джинсовые, в которых я на даче всё время хожу! – незамедлительно последовало от него максимально полное уточнение.
– Ну что ты, в самом деле, как маленький ребенок, ничего сам найти не можешь! – нахмурившись, ответила она, ни на секунду не отрывая взгляд от экрана компьютера. И уже через мгновение, сообразив, о чём он говорит, недовольно бросила. – В шифоньере, на нижней полке лежат.
Антон не мог ничего найти, лишь по той простой причине, что Маша, переехав к нему, навела в его квартире свой, известный только ей одной, стройный порядок, в котором он до сих пор не мог разобраться. Она прямо-таки по-хозяйски подошла к этому делу, и даже не соизволила спросить у него разрешения. Хотя нет! Кажется, она о чем-то таком спрашивала! А он как-то не придал этому особого значения, позволив ей действовать по своему усмотрению. И вот результат! Но, как это, ни странно, Пятакова это нисколько не раздражало. А даже наоборот, он, неожиданно для самого себя, признал, что такое положение дел ему определенно нравится. Нет, в самом деле, без шуток, ему импонировала такая напористость девушки в вопросах организации порядка. И не сказать, что он был неряхой. Вовсе нет! Просто он жил один и гостей особо не жаловал. Так перед кем рядиться? Но сейчас, с появлением в его холостяцкой «берлоге» Марии, неожиданно в этом творческом беспорядке образовалась настоящая система. Теперь все вещи лежали на своих местах, разложенные по полочкам и ящичкам или висели на вешалках, а не были распиханы, куда и как попало. Правда, Антон ещё недостаточно вник в эту стройную схему складирования, поэтому, немного и терялся в своих поисках. Вот и сейчас он не мог найти кое-какую свою одежду и взывал о помощи.
– А сланцы где? – снова послышался его голос через некоторое время.
– В коридоре, в обувнице посмотри, – ответила она уже сердито, повысив голос и чуть повернув голову в его сторону. Затем, отвернувшись, тихо себе под нос пробурчала. – Где же им ещё быть-то? Не в холодильнике же, в самом деле.
Из соседней комнаты раздавалась какофония звуков. Громко хлопали дверцы мебели, шумно выдвигались и задвигались бесконечные ящики, слышалось невнятное бормотание, шорох одежды и шлепанье босых ног по деревянному паркету. У Антона полным ходом шли приготовления к их долгожданной, совместной поездке. Они, впервые с начала их романтических отношений, решили немного отдохнуть от всей этой деловой суеты, провести время вдали от городского шума на лоне природы. Ведь с того момента, как они стали жить вместе, им никак не удавалось отвлечься от работы и провести время в праздном бездействии. И вот теперь, кажется, всё получилось.
