Коснуться тебя, провести ладонью по твоему лицу. Ощутить изгибы бровей, носа, почувствовать каждую морщинку, избороздившую твой лоб.
На виске, слева, ближе к брови, шрам, старый и глубокий. Касаюсь его пальцами, спрашиваю, откуда он. Ты нехотя отвечаешь: «Так, давно».
Касаюсь твоей груди, зарываюсь рукой в волоски на ней: тёмные, жестковатые, пружинящие. Чувствую, как ты следишь за моими движениями. Поднимаю взгляд: смотришь на меня устало, покорно. Знаю, сегодня из-за этой дурацкой работы у тебя болит голова. Пусть быстрее проходит либо то, либо другое.
Придвигаюсь ближе, чтобы сказать тебе эти слова, и ты меня притягиваешь к себе, укладываешь сверху.
– Не тяжело? – спрашиваю с тревогой.
– Нет, приятно, – расслабленно отвечаешь ты.
Я стараюсь запомнить эту близость, эту минуту доверия между нами.
Ничего постыдного нет в том, что обнажённые люди так себя ведут и так поступают.
Но как больно от того, что минута проходит и завтра всё будет как обычно. Общество, что ты делаешь с нами, с нашими грёзами. Их скоро будет не разглядеть в пыли дорог.
Запоминаю минуту. Спрашиваю тебя, запомнил ли ты. Глухо отвечаешь: «Ещё нет».
Северный город. Ступени, лестницы. Ищу тебя. Пограничные города так редко бывают верными себе. Пока нашла только выход к причалу и, кажется, простуду на завтрашний день.
– Лерой! Лерой!!! – в ответ ни звука. Ну, что с него взять. «Глупый пёс», говорит моя подруга. Всё пытаюсь втолковать ей, что не глупый, а ревнует к мужчинам. Ведь это он у меня сначала появился, а потом я встретила Марка, Димку, Андрея. И надо же было сегодня именно Марку сесть на тот же паром, что и мне.
– Лерой!!! – хрипло кричу в темноту причала.
– Леонард Ройен Фон Хорст, немедленно вернись! – терпение на исходе.
Марк просто набитый дурак. «Анна, как я рад тебя видеть, у-ти, милый пёсик». Милый пёсик, между прочим, хорошо помнит, как ты пьяным приползал домой, и я вызывала полицию, чтобы тебя выставили вон.
Потрясающая память у некоторых мужчин. Ничего такого он не помнит. Зато оскал Лероя вспомнил быстро, даже через намордник.
У причала становится мёрзло, я уже вовсю притоптываю в ботинках. Шерстяное платье и накинутое сверху пальто не спасают от сырости, начинают потихоньку сами её вбирать.
Решила покрасоваться, нарядно оделась, спасибо, хоть гетры на колготки нацепила в последний момент.
– Леонард Ройен Фон Хорст! – злясь на холод и собаку, кричу я.
Сейчас осталось уйти последнему парому и у меня в придачу к потерянной овчарке начнётся увлекательная бродяжническая жизнь.
– Барышня, барышня, – окликает возникший позади старичок. Наверно, местный сторож.
Причал, к которому я прибежала искать Лероя, похоже, не используется. Вот, так всегда в моей жизни: зову собаку, а является кто-то другой.
Надо идти к дедушке.
– Здравствуйте! – как можно приветливее говорю я, пока зубы готовятся выбивать дробь.
Старичок вежливо снимает широкополую шляпу.
– Здравствуйте, барышня! Кого-то ищите? Мне показалось, вы звали по имени…ммм…Лероя?..
– Да, именно, Лерой, – с извиняющимся видом перебиваю дедушку. – Это моя собака, он сбежал, подумала, что на причалы.
Старичок понимающе кивает.
– Да, собаки – они с характером. Если что не по ним, сразу об этом заявят…
Я тоже киваю, всё киваю и киваю, а в голове уже веду расчёт финансов: что есть наличкой, что есть на карте. Вроде, не совсем забродяжничаю.
– … Знаете, они удивительные существа, сам всегда любил собак. У меня был спаниель, необыкновенный умница…
«Так, на этом причале Лероя, похоже, нет. Остался час до отхода судна. Лерой, куда же ты делся?!»
– … Мы и сюда приходили гулять. Вы слышали о том, что псы любят море?
– Псы любят море, – послушно повторяю я, – любят море… Лерой! Простите, я знаю, где он.
Встреча с Марком сбила меня с толку. Отвыкла, что Лерой себя так сумасбродно ведёт. Он всегда послушен, но при Марке совсем изменился. Что я крикнула своей собаке, когда он, рыча, отпрянул от Марка и поводок выскользнул из моих рук? Лерой метнулся к мостику, а я крикнула «Немедленно вернись». Пока я бегала по причалам, Лерой, тем временем, наверняка, вернулся к парому. Только без хозяина никто его на паром не пустит.
Что же я тут стою?! Надо идти обратно. Прочь с этого причала.
– Дедушка, – прерываю старичка с его разговорами о спаниеле, – я вспомнила, где не была и куда мне надо идти.
Вот, чушь-то редкостную сказала.
– Уверены, что точно знаете, где не были, и вам нужно именно туда? – абсолютно серьёзно спрашивает он.
Растерянно отвечаю, что всё знаю и со всех ног бегу обратно к парому. Кажется, что бегу так долго, что, как назло, начинает идти мелкий дождь. Чуть не влетаю в стюарда на нужном мне пирсе, где покачивается на волне пузатыми чёрными боками мой паром. Лероя нет, не вижу его у трапа. На смеси русского и английского объясняю стюарду про собаку, он просит успокоиться, но куда там, это же Лерой, это мой верный друг. Стюард вздыхает и разворачивает меня всем корпусом на 180 градусов. От дальнего кнехта, виновато помахивая хвостом, идёт мой Лерой.
– Ох, Лерой, ну, и заставил же ты меня поволноваться, – обнимаю и треплю за холку поскуливающего пса.
