Читать онлайн полностью бесплатно Сергей Максимов - Цепь грифона

Цепь грифона

Сергей Максимов – писатель, поэт, режиссер, преподаватель Томского государственного университета. Член Союза писателей России, многократный лауреат фестивалей авторской песни.

Книга издана в 2013 году.

Часть первая

Глава 1

На чемоданах

1941 год. Сентябрь. Финляндия. Турку

После многодневных дождей по всей Финляндии установилась тёплая и ясная погода. Утро выдалось безветренным. Пронзительные, яркие лучи солнца касались верхушек деревьев. Золотая осень, особенно трогательная на севере, являла себя щедрой и буйной красой в лесах страны. Точно любуясь своим золотым и багряным нарядом, деревья смотрелись в зеркальную гладь озёр.

Хрустальной чистоты реки через перекаты и водопады несли к морю опавшие листья. Подтверждая народную примету о кровопролитной войне, ветви рябин готовы были обломиться под тяжестью красных ягод. Другой приметой увесистые ягодные гроздья предвещали необычайно холодную зиму. Два всадника, облачённые в костюмы для верховой езды, в этот утренний час подъезжали к охотничьему домику недалеко от загородной резиденции верховного главнокомандующего вооружёнными силами Финляндии барона Маннергейма.

– Странное дело, – размышлял вслух пожилой господин, сидящий на спокойном белом жеребце. – В молодости даже не задумываешься, что езда верхом есть некий труд, который требует немалых усилий. Первая своя собственная лошадь появилась у меня в пять лет. Подарил мне её мой крёстный – император Александр Третий. К ужасу моих родителей… Было это, страшно сказать, ещё в девятнадцатом веке. Не помню, рассказывал ли я вам об этом…

«Рассказывал. И рассказывал не один раз», – думая о своём, вспоминал Суровцев. Но ни словом, ни жестом не выдал своей осведомлённости.

– Государь был щедр и великодушен, когда дело касалось людей, которых он любил, – продолжал пожилой генерал. – И вот теперь я сажусь на коня с усилием. И с не меньшим трудом удерживаюсь в седле. С грустью отмечаю, что и барон уже не соответствует званию лучшего наездника империи. На русско-японскую войну, следуя традициям своих предков-рыцарей, он отправился с тремя лошадьми. Скаковой жеребец по кличке Талисман даже спас ему жизнь. Раненный, Талисман вынес барона с поля боя. В том бою погиб ординарец Маннергейма – граф Канкрин. Случилось это, подумать только, в феврале девятьсот четвёртого года.

Бывший генерал свиты его императорского величества Николая II, генерал-лейтенант русского Генерального штаба Александр Николаевич Степанов, нынешний американский подданный Ник Стивенсон, точно подтверждал устоявшееся мнение о том, что пожилые люди очень хорошо помнят прежние времена, тогда как события вчерашнего дня совершенно не фиксируют в своей памяти. Так могло показаться стороннему наблюдателю.

– Завтра будете прогуливаться уже без меня, – слезая с лошади, вдруг объявил Степанов. – Мне пора возвращаться в Соединённые Штаты…

Они привязали коней к коновязи. По крутым, широким, деревянным ступеням поднялись на широкий балкон перед террасой охотничьего домика. Из-под козырьков жокейских шлемов смотрели на яркое солнце, поднимающееся над болотами и небольшими озёрами, простирающимися вдаль до леса почти у самого горизонта.

– Вы, голубчик, и раньше не отличались многословием, а теперь и вовсе превратились в молчуна. Вас что-то гнетёт? – спросил Степанов.

– Не успеваю обдумывать и усваивать информацию, – неопределённо ответил Суровцев. – Её слишком много. А ещё сегодня проснулся и осознал, что мысленно я уже в России. Кажется, что сама душа летает где-то там. Очень легко перемещаюсь в мыслях от блокадного Петербурга-Ленинграда к захваченному немцами Киеву. Там сейчас барахтаются в немецком котле несколько наших армий… Потом вдруг в одно мгновение перелетаю на дальние и ближние подступы к Москве. И, кажется, очень даже хорошо представляю себе, что сейчас творится где-нибудь под Можайском…

– И что же там творится?

– Вероятно, строится оборонительная линия…

– Признаться, все эти дни я ждал от вас этих или подобных слов, – в свой черёд признался Степанов, – и вот дождался. Вы приняли решение…

– Мне казалось в первые минуты нашей встречи, что вы с бароном Маннергеймом за меня всё решили.

– Мы, может быть, и решили, но без вашего намерения вернуться в Россию наши умозрительные заключения ничего не стоили.

– Разве что-то сейчас изменилось?

– Изменилось самым коренным образом. Именно в эти минуты… После вот этих ваших слов…

Русский разведчик с искренним удивлением посмотрел на Степанова.

– Я должен перед вами повиниться, – неожиданно признался пожилой генерал.

– В чём повиниться? – продолжал недоумевать Суровцев.

– Во многом. И прежде всего, говоря словами Маркса и Ленина, в своей классовой ограниченности. Вы помните историю с Распутиным?

– Какую из многочисленных историй вы имеете в виду?

– Я разумею ту, участником которой являлись лично вы… накануне убийства старца, – подсказывал Степанов, – когда вы совместно с полицейскими в одну ночь задержали шесть… Григориев Распутиных, которые на поверку оказались ряжеными…

– Вы мне приказали об этом забыть – я и забыл.

– Зато я забыть не могу. Вам сразу было понятно, что это значит. А мы с генералом Джунковским продолжали хлестать настоящего Григория по лицу при каждом удобном случае.

– Это неправда, – возразил Сергей Георгиевич, – мне совсем ничего не было ясно.



Другие книги автора Сергей Максимов
Ваши рекомендации