© Stanislav Vachenko, 2019
ISBN 978-5-0050-2370-4
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Берег моря как зал ожидания —
опустеет еще не скоро
И только бесконечность волны,
невзирая на лица, остается верна самой себе.
Как кто-то, кто наболевшим сердцем своим
все же надеется на то чудо, что
сквозь плач метели донесет голос одинокой свирели.
«Быть несчастливым в любви легко,
Если прислушиваться к чужому мнению», —
подумал я, видя, как босая девушка,
идя под сильным светлым дождем,
плачет в голос, как будто кто-то ее обидел
как-то невзначай, что дождь, слыша ее плач,
стал серебряным от избытка своих чувств,
а может быть, он плакал вместе с ней?
Веря в свое счастье, человек не верит в несчастье всех остальных
Своему
времени свое предназначение
Прощая предательство, человек предает свое будущее.
Срывая розу, помни о ее шипах.
Дорожить жизнью можно и там, где она ничего не стоит.
Не осушая слез, не осушить и океан.
Для спасения души нужен океан.
Жизнь состоит из тех привычек, что дороже всего.
Чем дольше, тем легче жизнь
Нашедший свое не посягнет на чужое.
Любовь слепа до тех пор, пока не прозреет сердце.
За дымкой снов слова не обязательны.
Разочаровавшись раз, нельзя ошибиться дважды.
Власть дает человеку то, от чего отрекся Бог.
Приникла тень к чинаре,
чинарики, чинарики,
Китайские фонарики.
В тумане Париж за окном
Кто-то сказал мне со смехом:
«Не стоит играть нам с огнем»,
Что может сжечь без остатка,
Что НЕКОГДА было судьбой,
Где горечь бывает сладкой,
Как кофе в тиши золотой.
Есть в Париже кафе, что напротив
Чьих-то окон, распахнутых настежь,
Силуэт там серебряный бродит…
И шансон напевает мне Настя.
Лучший кофе бывает в Париже,
Из Марокко привозят его,
И невольно становится ближе
Мне саванны ночной волшебство.
Терпкий вкус мне его вдруг напомнил
Горький дым, что мне с детства знаком,
Где так весел собой звонкий полдень,
Что резвился под чьим-то окном.
В поздний час, расплатившись, я вышел —
Одиночеству нужен покой.
Мне шарманщик сказал: «Жизнь как вишня,
Что пленяет своей новизной».
Я смолчал, ссыпав медь обезьянке,
За любовь она выпьет до дна.