1. Глава 1. Боль.
Кто мудр, тот в счастье будет умен, а в несчастье бодр и тверд.
— Варрон
Это боль. Выжигающая. Невыносимая. Настоящая. Застрявшая где-то в грудной клетке кривым и ржавым гвоздём. Я никогда не плакал. Совсем. Возможно, в далеком-далеком детстве, о котором почти ничего не помню, потому что еще слишком мелким был. Мне трудно выражать эмоции, я в этом плане какой-то поломанный или просто бракованный. Я ощущаю их вибрацию в себе, но дать им возможность выйти наружу – не могу. Но сейчас… Сейчас я рыдаю так, что мне не хватает воздуха.
Забившись в угол ванной комнаты, я рыдал и никак не мог взять себя в руки. Мне грудь жгло, и сознание плавилось. Я чувствовал себя потерянным и ненужным. Никогда не думал, что это ощущение ко мне когда-нибудь снова вернётся. Я его уже пережил, справился и во второй раз должно уже быть легче. Мне давно не тринадцать лет. Я уже не маленький брошенный мальчик. Я самостоятелен, молод и перспективен. Но много ли от этого толку, когда душа в мучительной агонии уже вот-вот должна умереть?
- Олег? – в дверь ванной постучалась моя родная старшая сестра – Даша. – Олег, с тобой всё в порядке? – в ее голосе отчетливо было слышно беспокойство.
- Дай минуту, - не прошу, а уже умоляю.
Тихие шаги оповестили о том, что сестра прислушалась ко мне. Она всегда не слушала меня, а слышала. Пусть у нас разница в возрасте семь лет, но с Дашей я всегда был и остаюсь на одной волне. Мы прекрасно понимали друг друга и всегда были неразлучны. Даже сейчас, когда уже давно выросли, наша связь по-прежнему осталась крепкой и нерушимой.
Я понимал, что вечно прятаться за дверью ванной комнаты не смогу. Это, как минимум, глупо. Проблемы не исчезнут, а то, что уже случилось – не вернётся в исходную точку. Я просто не мог понять, почему она так поступила? Плевать на то, что она бросила меня и ушла к моему же другу. Сейчас мне больно, но ничто не длится вечно. Я перетерплю. Пережду, когда отпустит и найду в себе мужество научиться жить дальше. Но наша дочь… Как она могла бросить нашу дочь, которой еще даже нет года?! Где я не углядел?! Где ошибся?! Неужели мои глаза были настолько ослеплены любовью, что я даже не заметил, с кем мечтал построить семью и наше совместное будущее?
Мне больно не только от предательства, мне больно из-за того, что я допустил всё это в своей жизни. Я ведь мужчина и именно я должен заботиться о благополучии своей семьи. По итогу я уже в самом начале неотвратимо налажал. Мне двадцать три и порой Даша говорит, что я слишком много требую от себя в таком возрасте. Но я не могу, не умею иначе. Я не хочу стать таким же, как и наш отец. Меня от одной только мысли об этом уже начинает тошнить. Я слишком сильно похож на него внешне и опасаюсь, что его гены могли уйти еще глубже в меня.
Мотнув головой, будто отрицая такую печальную возможность, я встал с пола и подошел к раковине, чтобы хорошенько умыться. Меня немного потряхивало, а вид всех этих дурацких баночек с косметикой и средствами для ухода лица лишь усилил дрожь в моем теле. Так быстро убегала от меня, что даже забыла прихватить с собой всю эту дрянь?
Я хотел умыться, но вместо этого одним резким движением руки смёл с полочек все эти проклятые баночки. Что-то разбилось, что-то просто закатилось под ванну. Меня вдруг такое дикое чувство отвращения одолело. Я продолжал выкидывать эти банки и флаконы будто они были виноваты в том, что случилось. Я балансировал между ядовитой ненавистью и малодушным желанием немедленно позвонить ей и умолять, чтобы она вернулась ко мне.
- Олег?! – Даша уже не просто стучала в дверь, она барабанила по ней своими маленьким кулачками. – Олег, что ты там делаешь?! Открой дверь! Немедленно!
Вцепившись пальцами в бортики раковины, я опустил голову и шумно задышал. Секундный порыв ненависти и гнева уже прошел. Это была вспышка, необходимый выход для эмоций, что скопились во мне и неподъемным грузом давили на грудь. Стало легче. Совсем чуть-чуть и на несколько секунд. Но и этого достаточно, чтобы перезапустить свой мозг.
Плеснув в лицо холодную воду, я еще несколько минут стоял с закрытыми глазами. Я не мог появиться перед сестрой в таком виде. Она и так всегда переживает за меня, всегда готова помочь и подарить всю свою любовь. Я понимаю, почему Даша это делает. Не только из-за своей неуёмной и безусловной любви ко мне, о которой некоторые младшие братья или сёстры могут лишь мечтать. И она понимает, почему это делает. Порой, я чувствую себя виноватым из-за того, что она забирает время у своей семьи и щедро дарит его мне. Но Дашка никогда не жалуется, никогда ни в чем не упрекает. Она просто любит. Любит меня, любит своего мужа, любит свою племянницу. Меньшее, что я сейчас могу сделать – спокойно выйти, затолкав бестолковую боль и истерику поглубже в себя. Не хочу, чтобы Дашкино сердце еще сильней болело из-за меня. Она этого не заслужила.
Вдох-выдох. Щелчок. Шаг. Сестра стояла в дверном проеме кухни, заботливо покачивая на руках мою дочку. В карих глазах просто океан боли и тревоги. Пожалуй, то же самое Даша увидела и в моих глазах, потому что ее подбородок вдруг затрясся.
