1. Глава 1.
— Посмотри на меня, — крёстная несколько раз крепко ударила меня ладонью по щекам, затем всунула в руку пластиковую бутылку с минералкой.
Ее холод обжёг кончики моих пальцев, но я всё равно вцепилась в ребристый пластик с такой силой, что вода тут же выплеснулась на джинсы.
— Дани, посмотри на меня, — крёстная взяла меня за подбородок, призывая повернуть голову в ее сторону.
Я повернула, но ничего ровным счетом не увидела. Всё плыло перед глазами, расползаясь разноцветными кляксами. Голова кружилась и мне казалось, что Земля вдруг остановила свое вращение, решив, что она маятник и начала на невидимой ниточке Вселенной раскачиваться из стороны в сторону.
Но это противоречило всем известным человечеству законам физики. Я знала, что сижу на заднем сиденье седана, который принадлежал крёстной. Знала, что сейчас вечер и прогноз погоды, который я услышала сегодня утром — сбылся — выпал первый снег. К ночи обещали настоящую метель.
— Попей-попей, — крёстная постучала ногтями по пластику бутылки.
Когда внешний мир начал понемногу обретать прежние чёткие очертания в моих глазах, я сделала один большой глоток. Холодная вода будто бы обожгла гортань и холодной змеей проникала в желудок. Я не вовремя сделала вдох и подавившись воздухом, закашлялась.
— Дани, а теперь еще раз посмотри на меня, — снова обратилась ко мне крёстная, забрав бутылку.
Я часто заморгала и всё-таки заставила свои шейные позвонки снова начать нормально работать. Повернувшись к крёстной лицом, я встретилась с ней взглядом. Ее большие голубые глаза с густыми и от природы завитыми вверх ресницами с глубоким сожалением и печалью смотрели на меня.
Кажется, я лишь сейчас заметила, что родное и любимое лицо уже давно перестало быть молодым и гладким. Крёстная недавно отметила свой юбилей — пятьдесят лет. Ухоженная, высокая и стройная, она в эту минуту мне показалась намного старше своих лет. Морщины вокруг глаз и рта будто бы стали глубже, чем им еще было положено. Я вдруг подумала о плохом освещении в салоне, намеренно гоня от себя истинную причину таких резких жутких перемен.
— Ты должна быть сильной, девочка. Слышишь меня? — крёстная оставила бутылку в специальном подстаканнике и опустила обе руки мне на плечи.
Я дрожала. Но до этого момента об этом даже не подозревала, что странно, потому что дрожь была сильной и крупной. Взглянув на свои колени, я с удивлением заметила, как они раз в несколько секунд подскакивали, будто бы мои ноги хотели броситься в пляс.
«Нервы», — подумала я про себя.
— Потом погорюешь. Потом, моя девочка. Сейчас нельзя. Слышишь?
Да, я слышала крёстную, но почти ничего не понимала из того, что она сейчас тщетно пыталась донести до моего разбитого горем и шоком разума.
Еще вчера я была в Лондоне и никак не могла дождаться начала посадки на свой рейс. Я полгода слушала курс лекций, посвященный английской литературе 19-20 веков. Затем я должна была вернуться домой и продолжить учебу в университете на кафедре зарубежной литературы.
Папа настаивал, чтобы я сделала выбор в пользу учебы в Лондоне. Наше материальное положение свободно могло позволить мне получить качественное образование за рубежом. Но я твёрдо отказалась, потому что боялась расставаться с отцом на такой длительный срок.
У него было больное сердце. А работой папа жил двадцать четыре часа в сутки, семь дней в неделю. Он с трудом мог выкроить время, чтобы встретиться со своим кардиологом. Пил таблетки и всё отшучивался, что так просто от него никто не избавится.
В конце концов, мы пришли к компромиссу, что я получу образование в родном городе, а потом, в будущем, непременно отправлюсь в Лондон.
Мой страх за отца был продиктован горьким опытом, перенесенным в двенадцатилетнем возрасте. Именно тогда не стало нашей мамы. У нее обнаружили саркому Юинга. Хватило чуть больше года, чтобы болезнь забрала ее у нас. Лекарства, процедуры, химиотерапии — ничего не помогло. Всё случилось внезапно. И тот год для меня сжался в одни сутки, настолько стремительно ухудшалось мамино состояние.
Многие детали мой мозг заботливо поглотил и спрятал так глубоко в сознание, что я мало что помнила. Остался только тот призрачный, всё еще моментами леденящий кровь след нечеловеческого страха. Я вдруг осталась без мамы и понятия не имела, как буду дальше жить без нее.
Отдавая себе отчет в том, что всякая жизнь конечна, я решила, что хочу как можно больше времени быть рядом с отцом. Еще года три назад он постоянно находился в командировках. Как человек создавший и возглавляющий собственную авиакомпанию, он также владел аэропортом. Помимо прочего папа инвестировал в зарубежные аэрокосмические компании, специализирующиеся на разработках двигателей и других систем доставки груза и людей в космос. Поэтому деловые поездки были неотъемлемой частью его жизни. И лишь недавно папа позволил себе немного сбавить нагрузку, поставив своих людей на те объекты, которые лично не мог посещать хотя бы раз в несколько месяцев.
— Ты сейчас должна думать о себе. Слышишь? — крёстная легонько тряхнула меня, пытаясь вернуть мое внимание.
