На небе ночь. И дует бриз морской в окно,
Прохладой ласковой покачивая шторы.
Ему, свободному, как будто всё равно,
Где бороздить и с кем житейские просторы.
Когда висков моих достигнет ветерок,
Шепну приветливо: «Какой ты нынче свежий!» –
И уловлю в ответ, как мысли между строк,
Тоску с родимых, но далёких побережий.
Там, за туманами, за тридевять морей
Резвился юный ветерок в игре с волною
И невзначай затронул локоны моей
Любви единственной, почти забытой мною.
И пряный дух волос её запечатлев,
Вздох уловил и слог, намоленный устами.
Так уголёк, уже почти истлев,
Внезапно вспыхнет, растревоженный перстами.
Взметнувшись, ветер пронесётся по горам,
Зелёным долам, по росе перед рассветом.
Через зияние пустот проникнет в храм,
Что полон душ, уже отживших под запретом.
И то, что он воспринял в дальней стороне
(Она по-прежнему любимой остаётся),
Всё без остатка принесёт оттуда мне.
Не потому ль навстречу ветру сердце рвётся?
Привольный ветер, он ведь так необходим –
Под свежесть веяний любви живут не старясь.
Жизнь обусловлена движением одним:
Фрегат плывёт, когда наполнен ветром парус.
Свобода! Вот девиз гуляющих ветров,
Они, как люди, преисполнены страстями.
Им суждено познать, чем дышит отчий кров,
И опахнуть затем нас свежими вестями.
Какой же нужен для разлуки долгий срок
И чем измерить то количество забвений,
Чтобы узнать в лицо родимый ветерок
Из многих тысяч неприметных дуновений?!
