Рэймонд
– О, вот и ты, Рэй! Наконец-то!
Чарльз Эллиот, маркиз Лонгрин, хлопнул меня по плечу. Тут же подошел и Дэвлин Мэзерс, граф Корнуол.
– Мы тебя заждались, думали, уже и не явишься.
– Как я мог пропустить такое? Этот бал-маскарад – гвоздь сезона!
– И правда, как? – рассмеялся Чарли. – Тут же девиц пруд пруди.
– Но-но, ты что, не помнишь, что Рэй у нас женатый человек? – усмехнулся Дэв.
– Ой, – скривился Чарльз. – А когда это кому-то мешало?
Мы все втроем рассмеялись. Они правы, моя жена, можно сказать, номинальная, живет в дальнем поместье, а я тут, в Лондоне.
– Слушай, тут такая особа появилась! – заговорщически прошептал Чарли. – Никто не знает, кто она и откуда, слухов ходит много, но… – Он развел руками. – Она просто божественна. Ты обязательно должен с ней познакомиться.
– Прямо божественна, – передразнил друга. – Неужели лучше Флоранс или Эбигейл?
Эти две дамы очень известны в свете. И хотя обе замужем, тем не менее не отказывали себе в удовольствиях. И обе красивы, как только могут быть красивы женщины.
– Лучше.
– Лучше не бывает, – усмехнулся.
– Это ты сейчас так говоришь.
– Она напоминает и Флор, и Эби, и еще парочку прекрасных дам света, – Дэв подергал бровями, – но маска скрывает лицо, и непонятно, кто из них под ней прячется.
Чарли схватил меня за руку и потащил в гущу толпы. Мы лавировали между гостями, обменивались приветствиями и наконец достигли цели. Дама в ярко-красном платье стояла, окруженная кавалерами, смеялась над их шутками, любезничала в ответ на комплименты и подавала руку для поцелуя. Лицо было скрыто за большой маской, и я видел только улыбку, которая покорила меня сразу. Черт возьми, эта женщина должна быть моей!
Дама и впрямь напоминала чем-то всех знакомых красоток разом. И хотя я видел только глаза и улыбку, этого было достаточно, чтобы она сразила меня в самое сердце. А еще мне очень хотелось узнать, кто же скрывается под маской.
Вклинился между поклонниками. Кто-то попытался что-то возразить, но мне было достаточно на него посмотреть, чтобы смельчак позабыл о тщетных попытках приблизиться к незнакомке. Поклонился.
– Позвольте пригласить вас на танец, – улыбнулся.
Незнакомка благосклонно подала руку, и я увлек ее к другим парам.
Весь вечер не мог от нее отойти, ждал полуночи, чтобы наконец увидеть ее лицо. Перебирал в уме всех знакомых барышень. И несколько даже подходили по росту и цвету волос. Мечтал о том, чтобы это оказалась одна из тех, на кого положил глаз. И когда, наконец, часы пробили двенадцать раз и все сняли маски, я взглянул на незнакомку и тут же застыл в немом изумлении.
– Какого черта?! Вы?! – воскликнул, как только сумел вымолвить хоть слово. – Не может быть!
Двумя годами ранее
Англия, 1815 год, поместье Эдерли
Рэймонд
– Я требую огласить завещание немедленно!
– Простите, это невозможно. Только после похорон и в присутствии всех заинтересованных лиц.
– Неужели совсем ничего нельзя сделать? – посмотрел на поверенного. Мне срочно нужны деньги, чтобы погасить карточные долги, а этот… не хочет помогать. Уволю сразу же, как выполнит свои обязанности!
Когда узнал, что отец умер, сразу поспешил в поместье, чтобы организовать похороны. К счастью, я жил в лондонском особняке. Так что ехать долго не пришлось. Наконец-то я был свободен и волен делать что душе угодно. Меня ждали женщины, кутежи с друзьями и все доступные лондонские развлечения.
Однако я никак не рассчитывал, что придется ждать еще некоторое время и провести в этом доме несколько дней.
– Милорд, простите, но это так, – покачал головой Саймон Белл, который долгие годы работал на моего отца. – Есть определенные правила…
– К черту правила! – зарычал на адвоката. – Я седьмой граф Эдерли! Я здесь устанавливаю правила!
– К сожалению, это не так. Единственное, что я могу сделать – ускорить оглашение, созвав всех заранее…
– Работайте! – ответил резко и вышел. Раз все зависит от похорон, значит, надо их ускорить.
Стал раздавать распоряжения, но люди смотрели на меня недоуменно. Казалось, они и без меня прекрасно знают, что и как делать. И даже довольно споро справлялись. Плюнул, поняв, что ускорить процесс не удастся, и вышел в сад. Сейчас это единственное место, где нет суеты.
Последние четыре года мы с отцом не общались. Сразу после грандиозного скандала и ссоры я уехал из дома и отправился в армию. Наполеоновские войска маршем проходили по Европе в опустошительной войне, и требовалось как можно больше людей, чтобы остановить зарвавшегося француза. Три года я завоевывал репутацию среди вояк, три года жил в ужасных условиях, но я сам выбрал это. Отец присылал мне деньги, когда я просил, но не отвечал, не писал ни строчки. Просто вкладывал деньги в конверт. Наверное, ждал, когда я приползу и буду умолять простить. Хотя за что прощать? За то, что жил так же, как все остальные мои друзья? За то, что играл в карты и веселился с красивыми женщинами? Это моя суть, мне это нравится, и я не хотел ничего другого. Отец грезил о наследниках, которым я смогу передать титул, но я не желал связывать себя узами брака. Когда-нибудь, когда состарюсь, после сорока – возможно, задумаюсь. Но сейчас, когда мне едва минуло двадцать пять – нет уж, увольте.
