Только мы вышли из перехода в парадной городского дома, как нас встретили радостные Каролина и Бруно, а откуда-то сверху посыпались лепестки роз.
Я подняла голову, над нами летали серебристые Люций, Цирцея и Герберт, а между ними кружились лепестки, которым они то придавали ускорение, то чуть придерживали, создавая плавный цветочный танец.
– Люций, ты в оранжерее все розы позволил ободрать, или хоть что-то оставили? – насмешливо спросил Тримеер.
– Оставили, завтра Видане показывать буду, а это мы неделю собирали, – серебрился тот улыбкой.
– Хозяин, но ведь они и растут там для того, чтобы радость приносить, – вмешалась Каролина, – а так ведь их никто и не видит.
– Я согласен, – улыбался он, обнимая Каролину и отвечая на рукопожатие Бруно, после чего в их объятия попала я.
– Спасибо за теплую встречу, родные, – поблагодарил Ольгерд и предложил мне, – переодеваемся и встречаемся в гостиной, там должны документы прибыть из канцелярии.
– Да, хозяин, документы уже поступили, – подтвердила его догадку Каролина, и они, продолжая улыбаться, отправились в сторону кухни.
В гардеробной своей комнаты я долго не думала, надела синее платье от Аннет, переплела косу и отправилась в гостиную. Пока не появились гости, о которых предупреждал Ольгерд, нужно было постараться выяснить у него подробности гибели Хурина Мордерата, и потому я захватила из комнаты свиток и карандаш, на случай, если потребуется записать кое-какие подробности.
В гостиной горел камин, Ольгерд сидел за столом, на котором лежала стопка свитков. Я тоже устроилась за столом напротив него, и передо мной появилась папка с документами, а рядом вспыхнул еще один магический светильник. В рабочей зоне стало светло, а массивный дубовый стол с ножками фигурной резки и такие же стулья с гобеленовыми сиденьями и спинками создавали невообразимый уют.
– Вида, вот дело о гибели Хурина. Ты его сейчас изучи, завтра я должен вернуть его в канцелярию. С ним плотно работает Вулфдар, так что надолго забирать дело нельзя. – Тримеер, с улыбкой наблюдая за мной, вывел из задумчивости.
– Хорошо, я приступаю, – согласилась я, развязывая папку, и спросила, кивнув на документы, лежащие перед ним, – Ольгерд, тебя даже ранение не освобождает от выполнения служебных обязанностей?
– Родная, ну, я жив, голова работает, – улыбался он, – смысла откладывать их в долгий ящик нет никакого. А потом, целый день в деревенском доме, в покое и тишине рядом с любимой, я отдохнул и готов к дальнейшим трудам по защите империи. Ты чем-то удивлена? Так рассматриваешь комнату, будто появилась в ней впервые.
– Странно, я как-то по-другому увидела гостиную. Раньше она мне казалась большой и оттого полупустой, – пояснила свое состояние.
– У тебя раньше тоже было другое состояние, ты воспринимала ее как место, где появилась в гостях, хотя ощущение, что это твой дом уже присутствовало. Вида, тебя ожидает еще много открытий, многие вещи увидишь совсем в другом ракурсе, и это прекрасно.
Я углубилась в документы дела. Накануне своей гибели Хурин согласился принять несколько адептов финансового факультета Академии Радогона Северного, желавших пообщаться с ним по вопросам финансовой политики империи, законопроектах, ждущих своего часа, и возможного трудоустройства в Финансовой канцелярии. Такие встречи с адептами Академий империи Хурин практиковал последние лет пять, и потому ничего необычного от общения с будущими финансистами империи не ожидалось.
На встречу были допущены шесть адептов с шестого курса финансового факультета, представители богатых семейств империи, список которых был приложен:
– Ангус Ульсон;
– Блейн Морель;
– Гвен Лангедок;
– Кевин Баррен;
– Тристан Амбрелиаз;
– Мердок Зархак.
Встреча проходила в императорском дворце, где у Хурина Мордерата были покои для приема посетителей.
Охрана провела адептов в приемную гостиную, каждого проверили на наличие оружия, а использовать магию в указанном месте было бесполезно: специальное покрытие стен, потолка и предметов, находившихся в гостиной, гасило любое магическое воздействие.
Общение продолжалось час, ровно столько бывший наместник выделял для встреч с адептами. Охрана находилась за дверями гостиной, мимо них во время встречи в помещение никто не входил. А затем двери распахнулись, и довольные встречей и общением адепты стали покидать помещение. Хурин, провожая их до дверей, пообещал новую встречу ближе к лету, перед защитой юношами курсовых проектов и выхода на практику.
Последним, кто выходил из адептов, был Гвен Лангедок, но не успел он догнать своих товарищей, как раздался стук падающего тела Хурина Мордерата, и охрана, увидев бывшего наместника на полу, задержала юношу.
Допрос всех адептов не дал ровным счетом ничего, в гостиную во время аудиенции никто не входил. Однако вскрытие тела покойного показало, что незадолго до смерти, по мнению целителя не позднее, чем за двадцать минут, на нем появилась царапина от острого предмета, через которую в кровь попал яд, отправивший бывшего наместника в Вечность. По этой причине было решено поместить в казематы Тайной канцелярии Гвена Лангедока, а остальным адептам запретили покидать империю.
