* * *
– Проснитесь! – тормошит посетитель лежащего ничком человека на постели. – Проснитесь же, наконец!
Голова лежащего неожиданно отваливается, но посетитель успевает ее подхватить. Когда он распрямляется, в его затылок упирается дуло револьвера. Хозяин дома обыскивает его и приказывает:
– Можете повернуться.
Не отпуская головы, пришелец поворачивается:
– Фу-ух, как вы меня напугали.
– Это я должен пугаться, – говорит хозяин квартиры, – вы влезли ко мне.
– Вы не из пугливых, как я посмотрю, и все же… поосторожней с оружием.
– Я во всем осторожен, потому-то и жив до сих пор.
– Вы меня узнаете? – спрашивает посетитель.
– Еще бы, господин ротмистр! Представителей власти нужно знать в лицо. Особенно тех, кто является без спроса, через окно.
– Простите, господин Грин, я и звонил, и стучал, но никто не открыл, хотя я знал, что вы дома. Мне нужно с вами поговорить. Наедине, соответственно. Здравствуйте, мадмуазель, – обращается ротмистр к женщине, стоящей в проеме двери в другую комнату.
– Мари, – оборачивается Грин, – ты бы оделась, а то господин ротмистр смущается.
– Отнюдь, отнюдь, – заявляет посетитель. – Прелестнейшее создание! У вас хороший вкус, господин Грин. Экий вы, право, затейник! Мне нужно сообщить вам, но… давайте перейдем в другую комнату, чтобы нас никто не услышал. Вы не догадываетесь, что вам хотят поручить?
– Я не пророк, не Нострадамус какой-нибудь.
– Хм! В самую точку попали. Все говорят: у вас интуиция. Да, вот… – вертится он, не знаю, куда деть голову, – э… заберите-ка эту гадость.
– Если бы не эта голова… обратите внимание на дырку в затылке, я не смог бы сейчас разговаривать с вами. Какое-то пристрастие преступники имеют к моему балкону.
– Ветка соблазнительно близко к окну расположена.
– И к тому же парадная дверь у меня вечно закрыта. Не понимают, что это ловушка.
– Вы предусмотрительный человек: похвально. Я тоже предусмотрительный. Поскольку вы человек монархических убеждений, мне поручено тайно связаться с вами.
– Что… – спрашивает Грин, убирая голову в комод, – ваши агенты не справляются?
– Справляются, хорошо справляются, за что их убивают.
– Не ищите ли вы книгу Нострадамуса с предсказаниями о России.
– Ну вот: все тайное становится явным. Откуда вам стало известно?
– Ну, к тому же. Слухами земля полнится. Я журналист и сыщик-любитель и к тому же. Расскажите подробнее.
– Его величество велел отыскать утерянные пророчества Нострадамуса о России, которые считаются апокрифами. Необходимо собрать все, что содержится в них, и сравнить с предсказаниями монаха Авеля о нашем времени.
– Стало быть, всех, кто участвует в поисках, убивают?
– Всех, ни всех, за это или за что-то другое… Трех следователей, во всяком случае…
– Не считая свидетелей, – указывает Грин на голову, которая внимательно смотрит на происходящее.
– Откуда вы знаете о свидетелях?
– Легко догадаться.
– Да уберите вы эту чертову голову с глаз долой!
– Хорошенькое дельце вы предлагаете мне. Сами-то вы верите в возможность предсказывать будущее?
– По правде сказать – нет.
– Скажите, вы – монархист?
– По долгу службы.
– А если императора свергнут?
– Я буду служить той власти, которая будет у власти.
– Сомнительно, чтобы будущие властители оставят вас на службе.
– Я, конечно, революционерам не сочувствую, но их уже столько… Жена собственная и дети, а-а… – машет он рукой в досаде. – Так вы согласны участвовать в поисках?
– Чтобы меня тоже убили?
– Вы будете со стороны наблюдать за процессом поисков, которыми будет заниматься следователь Кони.
– Родственник адвоката?
– Однофамилец. Здесь треть гонорара, – бросает ротмистр пачку на стол.
– Ого! За такую треть можно и в пекло залезть.
– Вот и… соответствуйте.
– Залезть в пекло легко! Как только выйти?
– Мадмуазель, скажете, что я поручил вам проследить за женой. Кстати, и проследите.
– Есть основания?
– На всякий случай… э… для маскировки. Честь имею.
