ГЛАВА 1. ПУТНИКИ
Старая облезлая корабельная крыса, забравшись на планширь и вытянув длинный нос, с интересом принюхалась. В воздухе разносился приятный запах протухшей рыбы. Довольно пропищав, грызун заспешил к лацпорту и, уцепившись коготками за волокна, перебрался на канат. Пробежав по швартову над самой водой, зверёк спрыгнул на землю и нырнул внутрь мусорной кучи. Догадывался ли серый путешественник, насколько ему повезло, что на рассвете его изрядно потрёпанному штормом грузовому генуэзскому нефу всё-таки удалось бросить сходни в узкой тихой бухточке у небольшого рыбацкого посёлка где-то между Тулоном и Марселем? Сейчас судно уже опустело — свободные моряки, соскучившиеся по кабаку и шлюхам, не дожидаясь обеда, давно сбежали на берег, на палубе, лишь одинокий вахтенный, босой, в потёртых холщёвых штанах, латал рваный парус.
— Господа, вы желали сойти в Марселе, — привычно смешивая слова чуть ли не всех диалектов Италии и юга Франции, обратился шкипер к двум сеньорам, непринуждённо беседующим на юте. — Сожалею, но мы не сможем выйти в море, пока ветер не переменится. До Марселя отсюда не так далеко, и вы ничего не потеряете, если отправитесь туда верхом.
— Прекрасно! — обернулся к шкиперу тот из собеседников, кто был помоложе. Он говорил по-итальянски с заметным акцентом и едва уловимым генуэзским говором. Здесь, в графстве Прованс, его, возможно, приняли бы за бургунда, а в Бургундии за выходца из Прованса. — Это будет как раз то, о чём мы мечтали! Надеюсь, барон не станет возражать? — молодой человек повернул голову в сторону своего спутника.
— О, ккнняя… — старший собеседник запнулся, — шевалье, не будучи особым любителем морских путешествий, я с радостью готов ступить на это побережье и попытаться позабыть все прелести нашего плаванья. — Старший говорил на местном диалекте почти безупречно — так чисто, что создавалось впечатление, будто этот язык для него родной.
— Господин шкипер, — продолжил барон, — распорядитесь вывести наших лошадей, мы сходим здесь.
Поклажи у сеньоров почти не было, и особо не задерживаясь, они сошли по сходням и, желая поскорей забыть о корабельной тесноте, повели лошадей в поводу.
— Не находите ли вы, барон, что наши однообразные обеды на борту этой скрипучей старушки, — шевалье кивнул в сторону доставившего их сюда судна, — порядком поднадоели, да и удобства там были минимальные.
— Всё-таки старушка нас не подвела. И если бы не встречный ветер — уже бы достались до Марселя. Но я благодарен Господу и за это.
— Да, когда мы покидали Кафу, я слабо надеялся добраться даже до Генуи. Нам несказанно повезло… Вот, как оно будет на обратном пути?
— Даже не знаю… — сокрушённо покачал головой старший. — После падения Константинополя судам компании всё сложнее продираться через охраняемые османской эскадрой проливы.
— Да, ни компания, ни генуэзцы не хотят думать о защите своих подданных…
— И всё-таки когда-нибудь придётся…
— Не надо о плохом. Я предлагаю не ехать на ночь глядя, а до утра остановиться в портовой гостинице. Насколько я вижу, она совсем недалеко. Уверен, мы найдём там кое-что получше свежего ночного воздуха.
— И это сказано серьёзно, мессер? Неужели вы жаждете побывать в столь убогом пристанище?
— А сколько лье нам придётся покрыть до порядочной гостиницы? Иль барон предпочитает провести ночь в седле?
— В крайнем случае, и оно меня устроит.
— Эх, барон! Подобное недопустимо. Спешить нам некуда, и мы остаёмся… — сказал шевалье, и, потянув своего скакуна за уздечку, свернул на тропинку, ведущую к небольшому трактирчику. Конь его спутника вздрогнул и, посмотрев вслед удаляющимся, потряс тёмной гривой. Барон глубоко вздохнул и направился следом.
Услышав перестук копыт, хозяин гостиницы распахнул окно. Его заведение обычно предпочитали моряки да застигнутые непогодой торговцы из близлежащих деревушек. Заметив двух господ, хоть и без сверкающих лат, но с тяжёлыми золотыми рыцарскими цепями, с длинными узкими испанскими мечами на перевязях, с кинжалами за поясами — трактирщик побагровел и провёл засаленным рукавом суконной куртки по лбу, смахивая крупные капли. Сеньоры, видимо, выполняют тайное поручение своего сюзерена. Довольно опасное, раз из их седельных сумок выглядывают по рукояти петринали. Удивившись непредвиденному появлению знатных гостей, он окликнул служанку и, прокричав ей, чтобы она поторопилась приготовить две лучшие комнаты, поспешил спуститься вниз.
— Буду рад услужить сеньорам, — поклонился хозяин вошедшим в двери гостям. — Меня зовут Жак. Вы можете полностью мною располагать.
— Примите и накормите наших коней, — окинув пристально-брезгливым взглядом внутренности постоялого двора, а заодно и находящихся там людей, проговорил барон, — и распорядитесь принести нам ужин.
— Будет исполнено, — стал раскланиваться Жак.
— Одну минуту, сер Жак, — остановил его второй из рыцарей. — Не нужно лишних толков. Обращайтесь ко мне шевалье д’Аген, а к моему другу — барон де Сантьян. Мы путешествуем.
Хозяин гостиницы снова поклонился и, удаляясь, тихо кашлянул, чтобы прочистить горло. Отсутствие у сеньоров обременительной поклажи, а также слуг, опять же наводило на мысль, что господа выполняют какое-то спешное поручение, однако ради собственного спокойствия Жак не любил вдаваться в чужие дела, как и болтать языком, хотя последнее время он всё чаще сомневался в правильности такого поведения. Звон чужих золотых монет всё больше не давал покоя. И когда уж попытаться подзаработать, если не теперь?
