Огромный дом, похожий на белый неуклюжий корабль, построили на бывшем болоте. Раньше там стоял пятиэтажный дом. Он постоянно подмокал со всех сторон. Потом его снесли и построили это чудовище. Новоселы обживали его озабоченно и весело. Вкладывали большие деньги в ремонт квартир, обставляли, приглашали друг друга в гости на смотрины. А потом сырая весна перешла в мокрое лето. И возникло то, что отравило существование всему дому.
Запах. Отвратительный, больной, мертвый и тревожный запах – смесь метана с углекислым газом. Этот запах вызывал у людей приступы тошноты и удушья, головную боль и бессонницу. Он стал причиной угнетенности, депрессии, вялости взрослых, утомляемости детей. И такая беда: почти ни у кого в доме не было другого жилья. Кого-то переселили из пятиэтажек. Многие для того, чтобы купить тут квартиру, продали все, включая дачи и машины. Жизнь такого количества людей застыла. Свелась к созданию жалоб, сидению в очередях на прием к чиновникам, звонкам и походам в аптеки. Все чаще у подъездов появлялись машины «Скорой помощи».
После бесконечных проверяющих, комиссий, экспертов появлялись машины с рабочими «Мосводоканала». Они бурили, открывали канализационные люки, откачивали, промывали. У страшного запаха появился круглосуточный звуковой фон.
Независимые эксперты, которых привозили жильцы, задавали массу вопросов, смотрели карты, схемы канализационных труб этого дома и многозначительно изрекали:
– Надо бы здание разбирать. Без этого все усилия бесполезны. На таком грунте нужна совсем другая система канализации.
Они охотно рассказывали, как должно было быть, к месту и нет употребляли слово «колено», и после встречи с ними «Скорых» у подъездов становилось еще больше. Всем было понятно, что «разбирать» дом и тем более собирать вновь никто не будет.
Анна, собственница однокомнатной квартиры на седьмом этаже, каждое утро с надеждой смотрела на небо. Она одна не писала жалобы, не читала ответы чиновников и не слушала заоблачные мечтания экспертов. Она верила в одно спасение – в солнце. Окрепнут солнечные лучи, высушат землю, обманут проснувшееся болото, и этот кошмар рассеется. По крайней мере, до следующей весны.
После недели беспросветных дождей и туч, сбившихся в тяжелый и плотный потолок, Аня поймала долгожданный и робкий лучик. Он сначала коснулся ее золотистой радужки, потом погладил прядь коротких волос. Аня облегченно вздохнула, она сразу вспомнила, каким счастьем для нее было солнце. А тут весна и начало лета – все без него. Потому так тяжело и ей, и всем. Но сейчас все наладится.
Аня даже улыбнулась. Ее круглое лицо с маленьким ртом, аккуратным носиком и ясным карим взглядом не стало бледным и больным, как у многих жильцов злополучного дома, за дни болотной оккупации. Аня просто ничего такого не могла себе позволить. Ни апатии, ни болезненного бездействия, ни нарушенного режима питания. Аня была главной – и дома, и на работе. Это не профессия, не обязанность. Это призвание Ани – матери-одиночки и медсестры хирургического отделения районной больницы не для вип-персон, а просто для людей. Бедных и часто одиноких людей.
– Ань, – окликнула ее соседка Варвара из соседнего подъезда. – Опять ловишь солнечных зайчиков с неба?
– Уже поймала, – улыбнулась Аня. – Вот увидишь – все будет хорошо. Как вы себя чувствуете?
– Я нормально. Игорь неважно. Не может он выносить эту вонь. Я уже пыталась брызгать освежителями, он говорит, еще хуже стало. Не ест ничего, почти не спит, стал худым, нервным. У него такое обоняние, мог бы нюхачом в парфюмерии работать, а тут такое…
– Игорь только дома не ест? – спросила Аня автоматически, как спрашивают врачи на осмотрах.
– Говорит, что и на работе в столовой тоже не может. Его преследует этот запах везде. Даже от рекламы еды тошнит.
– Надо созвониться, – сказала Аня. – Я спрошу у наших врачей, что можно сделать. Побежала, опаздываю.
Она бежала к автобусной остановке и думала о Варваре и ее сыне Игоре. Какие разные они люди! Он такой чуткий, впечатлительный, глубокий, довольно замкнутый. После архитектурного института его сразу взяла на работу частная фирма. Игорь у них проектирует совершенно необычные дома. Небольшие и недорогие, с четкой, логичной и удивительно разумной планировкой. Они отличаются от лучших европейских образцов тем, что приспособлены к суровым российским условиям – и к холодам, и к ливням, и к жаре. Варвара давала соседям смотреть наброски сына. Ане они показались чудесными картинами. Такой талантливый парень. Жаль, что нашим градостроителям не нужны такие проекты. Никто не собирается вкладывать деньги в удобства для людей. Главное сейчас другое: строить как можно дешевле и запихнуть на каждый квадратный метр как можно больше народу. Так что у таланта Игоря нет денежного выражения. Маленькая зарплата и призы на выставках проектов. Наверное, это тоже не способствует хорошему настроению и здоровью. Его мать – обычная, простая и не очень образованная женщина. Варвара – плотная, розовощекая, активная и коммуникабельная, – зарабатывала любым способом, какой подворачивался. Она параллельно была компаньонкой пожилого состоятельного господина (этого человека назвать стариком или соседом никто не решался), возила чьих-то детей на секции и в бассейны, ходила убирать в богатые дома и даже делала одна косметический ремонт. Соседи сплетничали о том, что Варя дает деньги в долг под приличные проценты. А сама Варя не скрывала, что знакомится с мужчинами по интернету, и речь в ее объявлениях о платных услугах.
