Начну по порядку, то есть когда мне было одиннадцать лет. Я пошёл как-то раз, как Красная шапочка к своей бабушке, к своему дядюшке, брату моей матери. Он жил в деревянном доме на окраине города возле железной дороги. Кстати в скобках замечу, до сих пор не понимаю как люди могут там жить, да ещё и ночевать; каждый раз когда проезжал там поезд, весь дом вибрировал, что мне становилось страшно, как будто начиналось землетрясение. Так вот, я пошёл уж и не помню по какому поручению, но мать часто по всяким пустякам посылала меня из города, где мы жили в квартире, в эту деревню… Дяде было лет сорок, жена его умерла при родах. После её кончины дядя Максим (так его звали), больше ни на ком не женился, а выбрал свободный холостяцкий образ жизни и к сорока своим годам совсем спился. Но я любил его пьяного, пьяный он был добрее и иногда давал мне деньги или что-нибудь вкусное, трезвый же он был молчалив и угрюм.
Я долго не мог достучаться к нему в окно, пока через минут десять он наконец ни открыл мне.
– О-о, Алёшка! Заходи.– промолвил его заплетающийся рот с чёрными усами. Он был сильно пьян и чёрные его волосы смешно торчали, видимо он только встал с подушки, – а время уже было около четырёх.
– Ну что, как сам, как мамка? Пить будешь? – сказал дядя, налив в стакан какой-то вонючей жидкости, не водки.– Нет? Ну тогда я за тебя.– и он опрокинул содержимое стакана целиком себе в рот.
– Дядя Максим, мама спрашивает когда ты ей долг отдашь.
– Скоро, скажи. С зарплаты. В этот раз не получилось, аванс маленький дали…
Дальше уж не помню о чём мы с ним разговаривали, но кажется ни о чём стоящем внимания; да и что мог сказать человек в таком проспиртованном состоянии разумного, ни говоря и обо мне, школьнике с раскрытым ртом. Но о чём-то всё-таки мы перекидывались словами и в один момент, я был не мало удивлён узнав что в доме, в маленьком дядином доме, разделённом печкой на комнату и кухню, мы были не одни. Из «комнаты» вышла тоже заспанная то ли казашка, то ли татарка с чёрными взъерошеными волосами. Ей на вид лет тридцать, она тоже была не проспавшаяся с силным запахом изо рта; кажется была одета на скорую руку на голое тело, надев какие-то штаны и футболку.
– Это Лориса.– сказал дядя.– А это Алексей!
– Привееет.– протянула она пошло-ласково.
– Здрасти.
– А сколько тебе лет?
– Одинадцать.
– А в каком ты классе учишся?
– В пятом.
– Хорошо учишся? – надоедала она с своими ненужными вопросами.
– Нормально.
– Тройки есть?
– В прошлой четверти две только было.
– Ой какой ты молодец! Дай я тебя обниму.
Я стал было упираться, дескать причём здесь объятия? Но мне стало не удобно, так как она всё равно настаивала и я подошёл к ней и обнял её за талию, но так как ростом я был её ниже, то она, крепко обняв меня, прижала моё лицо к своей мягкой груди. Помню мне показалось странным, зачем она так долго «до неприличия» стоит и обнимает меня.
Дядя сильно хмельной сидел и наблюдал молча и вдруг, что-то сообразив, сказал:
– Так, ну вы подождите меня тогда. Я схожу до магазина за сигаретами.
Я ещё подумал в тот момент, зачем ему сигареты ибо на столе лежала открытая пачка, по крайней мере наполненная на половину. Но я ничего ему не заметил вслух… Он вышел.
Сперва я хотел вообще оставить первую главу без объяснений (и так было бы лучше), но смекнув, какой класс людей интересуется подобным жанром, я понял что читатель подумает будто я её не закончил и бросил на пол слове. Извините, но моя книжка называется «эро-рассказы», а не «порно». Чем эти жанры отличаются, я думаю объяснять не надо. Да к тому же детская порнография справедливо карается Российским законом, хотя бы даже и в том случае если автор является сам жертвой и сам же рассказывает об этом. Хотя я и не считаю себя жертвой, а даже наоборот…
Другой случай.
Кстати не думайте пожалуйста, что я намереваюсь рассказать всю свою жизнь, то есть все падения которые со мной происходили; если уж на то пошло, то я конечно и не вспомню всего. Я опишу только те случаи которые мне самому запомнились, и что уж тут греха таить, понравились.
Мне было лет восемнадцать. У меня был друг Руслан татарин с чёрной кудрявой бородой и у него была девчёнка, моя ровесница. Руслану было двадцать лет и они с Иркой, этой девушкой, жили вместе в комнатушке. Я не знаю как она досталась Руслану, то есть комнатушка, а не Ирка; кажется родители его выхлопатали её ему, но он неохотно говорил об этом, делая вид, мол сам добился. Что поделать, молодость… Я жил с родителями. Но хоть эта пара и жила уже как взрослые, а я ещё как ребёнок, но мы чуть ни каждый день гуляли, сидели на лавочке, одним словом дружили ещё как сущие дети.
