Песок жег ступни даже сквозь сандалии. А уж когда он попадал внутрь, складывалось впечатление, что ступня раздавила муравейник, и сотни разъяренных насекомых разом впились в нее. Солнце огромной раскаленной монетой висело в зените, источая невыносимый жар. Пот высыхал почти мгновенно, оставляя после себя только соль и жжение. Полдень. Двое путников медленно брели, опустив головы, пряча глаза от слепящего и палящего солнца. Шли они тяжело, и было видно, что силы их уже на исходе.
Продолговатые кратеры их следов тянулись куда-то за горизонт, туда, где песок превращался в небо.
– Учитель, нет больше сил. Давай отдохнем в тени того камня…, – обратился к своему спутнику один из идущих.
Неподалеку стоял внушительных размеров валун, непонятно откуда взявшийся среди бескрайнего песчаного моря. Солнце жалило почти вертикально, но из-за своих габаритов камень все же отбрасывал небольшой лоскут живительной тени.
Тот, к кому была обращена фраза, молча пошел в сторону валуна и сел на песок, опершись спиной на камень так, что вытянутые ноги полностью попадали в тень. Его попутчик последовал за ним и сел рядом. Севший первым достал из дорожной сумки флягу, сделал глоток и передал ее своему спутнику. После чего закрыл глаза и, казалось, уснул. Песок в тени валуна на контрасте показался прохладным, что способствовало расслаблению и даже сну.
Второй путник также сделал глоток из фляги, закупорил ее и поставил рядом с собой. Некоторое время он молча сидел, поджав колени, и смотрел куда-то неподвижным и невидящим взором. Затем он словно очнулся, повернулся к попутчику, увидел, что тот сидит с закрытыми глазами, и некоторое время нерешительно молчал.
– Учитель, давно хотел у тебя спросить… Ты не спишь?
– Нет, я не сплю. Спрашивай.
– Я хотел у тебя спросить про… про мироздание…Я имею в виду, про структуру всего сущего…
– А что ты хочешь узнать?
– Я, честно говоря, и сам не знаю… Ну, в том смысле, что узнать хочу, но сам вопрос не могу сформулировать… Глупо, да?
– Нет, совсем не глупо… Вопрос слишком всеобъемлющий, оттого и размытый. А сформулировать вопрос – значит собрать все воедино. В единый сосуд. Все, до последней капли. А как можно собрать все частицы чего-то размытого и всеобъемлющего? Знаешь, правильно поставить вопрос иногда бывает сложнее, чем ответить на него… А довольно часто, сформулированный вопрос – уже часть ответа…
– Но я все равно хочу знать…
– И я был бы рад тебе рассказать… Только что? Да и что я могу знать про мироздание?… Ты хочешь постичь Истину… Знание – лишь одна из граней Истины, а я не обладаю даже Знанием… Я лишь имею Мнение.
Все это он говорил, не открывая глаз, словно просто что-то бормотал во сне. Попутчик же внимательно и молча слушал, стараясь даже не задавать дополнительных вопросов, чтобы таким образом не нарушить хрупкий ход повествования, походившего скорее на рассуждения вслух.
– Что вообще человек может знать о структуре мира? Опираясь на свой опыт и свои глаза, он едва ли может постичь истинное положение вещей, ибо все его постижение – лишь домысливание, обобщение своего крохотного мирка и опыта до размеров Всего Мира. А что вообще может дать человеку понимание Всего Мира? Что изменит это знание? И стоит ли к нему стремиться? Видишь, даже у меня вопросов больше, чем ответов… Раньше, например, считали, что Земля плоская, стоит на трех слонах, которые в свою очередь опираются на спины трех китов. Теперь же все уверены, что земля – шар. Но что это знание дает мне, Человеку Бытовому? Ведь доподлинно неизвестно ничего. Может, например, когда-то Земля была плоской, а потом со временем края загнулись, и она превратилась в шар. Кто знает?… А запертые в тесной ловушке киты и слоны бьются в стенки этой тюрьмы, отсюда и все эти землетрясения и извержения вулканов… Но что лично для Меня даст знание всего этого Доподлинно? Что в моей короткой жизни по меркам… по меркам Всего Мира может изменить это знание?
Конец ознакомительного фрагмента.
