Глава первая
Лисий хвост и…
Тени зыбки. Тени осторожны.
Тени ждут. Тени служат. Тени исполняют приказы. Тени карают. Тени жестоки. Тени – их сила и наша слабость. Мы склоняем головы перед ними и молим о милосердии. Ибо тени – это смерть, которая приходит незаметно.
Из старых легенд Торгового Союза
Пелл, которого в Пубире знали как Пятнистого, мрачно грыз палочки сухого острого мяса, поглядывая из окна на серое море, спокойное и гладкое, похожее на сталь. Оно и есть сталь, если подумать. Появись у Пелла желание сделать шаг в проем, и когда он долетит до воды, разобьется в лепешку – слишком высоко.
Внизу медленно проплывали торговые лодки. Ветра почти не было, и перегруженные корыта ползли с неспешностью умирающей черепахи. Они огибали здания прошлой эпохи, выраставшие прямо из залива: Паука, Хлебный рынок, Семнадцать маяков и конечно же Перст, сердце Ночного клана, довлеющий над всей портовой частью древней столицы Единого королевства.
Вид бесспорно завораживающий, особенно если находиться на верхних этажах. Но сейчас Пелл с удовольствием бы променял вынужденную обзорную площадку на стол возле одного из вонючих городских каналов, кувшин белого пива и котелок раковой похлебки.
Он раздраженно потер щеки, покрытые бледно-голубыми пятнами. Раньше на лице красовалась татуировка каторжника, полученная за разбой на западных трактах Савьята, сейчас худо-бедно сведенная. Почти два года он горбатился, добывая серебро в шахтах Гиблого пояса. Кроме татуировки в награду за свои преступления бандит получил цепи на ноги, ночные колодки и жестокий бич надсмотрщика. Не самая сладкая жизнь, и Пелл обязательно издох бы там, если бы Ночной Клан его не вытащил.
– Дурной сегодня день.
Пелл скосил глаза, на мгновение перестав жевать и задумываясь над словами приятеля. Клот – такой же плечистый громила с перебитым носом, как и он сам, но с рисунком на лице, которым гордился, – апатично развалился на подоконнике, подбрасывая на грязной ладони монету. Старую марку со сточенным краем, таким острым, что ею можно орудовать, точно бритвой. Пускай золото и мягкий металл, но Пелл знал много тех, кому Клот изуродовал лица этой штукой.
Люди опасаются кинжалов и мечей, но совершенно беспечно относятся к безделушкам, которые в опытных руках могут превратиться в саму смерть.
– С чего дурной? – сунув очередной кусок мяса за щеку, не слишком четко произнес Пятнистый. – Шестеро тебе напели?
Бородач пожал плечами.
– Сон приснился. Будто бы я как баран.
– Баран?!
– Ну… будто бы, – неуверенно протянул Клот. – И меня того…
Возникла пауза.
– Зарезали, что ли? – не выдержал Пелл через долгую минуту, не дождавшись ответа.
– Не… Спалили. Вроде. Как.
Пятнистый вздохнул:
– Завязывал бы ты с мутской пыльцой. Не доведет тебя эта дрянь до добра. То ты час стеклянными глазами смотришь в стенку, то орешь по утрам так, что всех баб в борделе пугаешь, то теперь эти твои сны.
– Да не… просто дурной день.
Спорить с Клотом бесполезно. Особенно когда после порошка, поутру, он ведет себя точно деревенский дурачок.
Золотая марка подлетела, сделала несколько оборотов, сверкнула на мгновение в солнечном луче, слепя левый глаз, плашмя упала на ладонь. Пелл старался не смотреть на нее – она слишком притягивала взгляд блеском, а золото, чего уж скрывать, бывший каторжник любил. Деньги у него не задерживались, он без сожаления спускал их на выпивку, еду, шлюх и красивые вещи.
– Старый кретин что-то слишком нас маринует, – внезапно сказал Клот. – Я сильно удивился, что он выбрался из логова, где трясся над своей задницей. Говорили, он давно сдох и за него правят Золотые.
– Он убьет тебя за такие слова, – предупредил Пятнистый.
– Не… Я баран. Меня спалят.
Пеллу захотелось от души вмазать прямо по роже напарника, так, чтобы костяшки на кулаке закровили, но он сдержался. Толку никакого, а проблем возникнет выше крыши. Клот не из тех, кто не даст сдачи, и дело мгновенно дойдет до ножей, с плачевным результатом для одного из них.
– Шаутт дери такую девку. – Пелл явственно различил в голосе Клота похоть. – Когда-нибудь я прижму ее в тесном углу.
Это заявление прозвучало настолько внезапно, что Пятнистый вообще не понял, о чем сейчас идет речь.
– Ты о ком?
– О бабе в синем платье. Шарлотта.
– При-е-ха-ли. Слушай, есть куда более легкий способ умереть. Мой знакомый торговец из Билгама может продать тебе алую тихоню. Засунешь паука себе в штаны и отделаешься меньшими мучениями.
– Ерунда.
Пятнистый щелкнул пальцами перед носом приятеля:
– Приди в себя. Шарлотта сойка. Как Шрев. Как Лавиани, та, что убила детей Борга. Помнишь ее глаза? Она сгубила на севере несколько десятков человек, которых отправили за ней в погоню. А может, и Шрева с его командой. От них ни слуху ни духу уже больше года, как говорят. Шарлотта и другие, кого мы иногда видим в Персте. Сойка. Сой-ка. Это не податливая девка из кварталов Слоновьих Бивней, что ломается лишь для виду. Не шлюхи с поддельными татуировками, развлекающие заезжих моряков, которые потом хвалятся, что их ублажила одна из убийц Ночного Клана. Она настоящая и выпотрошит тебя, точно скотину, а из твоей кожи сошьет себе новую красивую юбку.
