© Александр Ралот, 2015
© Татьяна Шкодина, дизайн обложки, 2015
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero.ru
«Помнить – это все равно что понимать, а чем больше понимаешь, тем более видишь хорошего» (М. Горький)
«Воспоминания – это волшебные одежды, которые от употребления не изнашиваются.» Р. Стивенсон.
Малая проза краснодарского прозаика Александра Петренко (псевдоним Александр Ралот) увлекает читателя буквально с первых строк – его рассказы не только написаны живым, легким слогом, но к тому же основаны на реальных исторических событиях и явлениях. Читатель невольно становится не только зрителем, но и участником описываемых историй. В любом рассказе Александра Петренко продумано всё: и характеры персонажей, и необычные повороты сюжета, и остроумные концовки. В книгу Александра Петренко «Байки старого мельника» вошли автобиографические рассказы о юности автора, о людях ушедшей эпохи («Как я сдавал „начерталку“», «Особый 95-й», «Рассказ главврача ведомственной больницы»), увлекательные юморески, метко подмечающие всю сложность и неоднозначность человеческих отношений («Конкурс на звание „Лучший муж“ в районном доме культуры»), его тонкие и умные наблюдения о природе обычных, казалось бы, вещей («Думы о чае», «Сага о кофе»).
Рассказы и повести талантливого краснодарского прозаика Александра Петренко хочется не только читать и перечитывать, но и слушать, так как издано уже несколько его аудиокниг. Читателя ждет увлекательное путешествие в мир, созданный Александром Петренко. В добрый путь!
Татьяна Шкодина – российская поэтесса, финалист конкурса «Народный поэт-2013», лауреат третьей премии «Поэт года» в номинации «юмор» в 2014 году
Член Южно-Российского творческого объединения «Серебро Слов»
Наверное, у каждого человека в жизни наступает такой период, когда уже как бы пора подумать и о мемуарах. Пишут же мемуары видные политические деятели, есть мемуары военно начальников, есть мемуары великих, не очень и совсем не великих артистов и спортсменов.
А вот воспоминания мельников, я что-то в своей жизни не встречал, наверное, просто не попадались.
Но всё дело в том, что воспоминания пишут не для себя. Как утверждает великий классик Михаил Жванецкий —«не бывает театра для актёров, а паровоза для машинистов». Вот и выходит, что напиши я документальные мемуары, они, возможно, я подчеркиваю, возможно, могли бы вызывать интерес только у таких же мукомолов, как и я. Мне же хочется большего. Поэтому я решил писать не мемуары, а байки. В большинстве своём события, описанные в них имели место на самом деле, кое-что, я конечно присочинил, не без этого. А что, я же мельник, значит, имею на это полное право!
Моей дочери на занятиях в магистратуре преподаватель сказал, что студенты получают специальности зерновиков, мукомолов лишь затем, что бы иметь корочку и затем работать в торговле. Дочь возмутилась и сказала, что её отец всю жизнь проработал в отрасли хлебопродуктов, объездил полмира и принес много пользы обществу. На что «препод» возразил, что её отец – ИСКЛЮЧЕНИЕ. Господа мельники, мукомолы, элеваторщики, зерновики – мы с Вами ИСКЛЮЧЕНИЯ – ВЫМИРАЮЩИЕ ДИНАЗАВРЫ. Только вот почему-то специалисты из немецких Брабандеров, Бюллеров, итальянских Окримов и Голлфетто – ТАК НЕ СЧИТАЮТ! Да и все преподаватели, всех Вузов мира, хотя бы раз, в день потребляя частицу нашего труда должны все-таки помнить, что мы существуем, вопреки их высказываниям!
Ода мукомолам, или С днем рождения…
С днем рождения моя дорогая сослуживица. Искренне надеюсь, что сегодня ты соберешь всех наших и вы, создав в духовке или на печи очередной кулинарный шедевр, достанете из холодильника заиндевевшую бутылочку
всемирно известного хлебного вина №21 – как следует очищенного прожженным углем. После чарки – другой разговор, конечно же, пойдет об особенностях нашего родного технологического процесса, ибо на работе дамы судачат, пардон, о мужиках, ну, а дома – конечно же о работе. Вы будете обсуждать дифференциал на первой драной системе и особенности процесса обогащения. Увы, не денежного процесса, а процесса происходящего в размольном отделении. К чему, это я затеял такой специфический разговор в твой светлый праздник. А к тому, что как минимум три раза в день, а то и чаще, беря в руки какой-либо хлебное изделие (в том числе и вино №21!!) люди в лучшем случае могут помянуть добрым словом пекарей или хлеборобов и никогда – нас мельников. Мы – выпавшее промежуточное звено. А между тем, без нас никуда! Даже заместитель госсекретаря США – Виктория Нуланд раздавая, год назад на киевском майдане печенки, увы, дарила им чёкнутым, частичку не своего, а нашего
труда. Ну да бог с ней, с этой дамой, умеющей ругаться матом. Наполни пожалуйста еще стопки (или еще лучше по нашей давней привычке – граненые стаканы) и произнеси от моего лица тост за тех, кто понял, что за слова я здесь употребил и за себя конечно тоже!
Как я сдавал «начерталку»
Во время моей учебы в Политехе, случилось кое – что весьма неприятное, о чем мне стыдно вспоминать, даже сейчас много лет спустя. Я вполне заслужено «схлопотал» пару. Вследствие этого, мне пришлось плестись в деканат и выпрашивать, известные многим, «синие квитки», дающие право сдавать экзамены не со своей группой, а с какой придется. Получив заветные бумаги, я отправился сдавать экзамен по начертательной геометрии. Судя по информации, полученной от студентов, уже успешно сдавших сей предмет-преподаватель «душка», чертежи ни у кого не смотрит, разрешает на экзамене пользоваться чем угодно и вообще не экзамен, а сущая «легкотня». Забегая вперед – скажу, что информация в целом соответствовала действительности. Весьма упитанный дядечка, в роговых очках, сразу же предупредил нас, что бы мы зрение своё не портили, а доставали все имеющиеся шпаргалки и конспекты, затем совершенно открыто всем этим богатством пользовались. И что экзамен для нас начнется не с ответа на вопросы в билете, а с тех вопросов, которые нам будут заданы исключительно в устной форме. Тут необходимо заметить, что группа, к которой я прибился, была хоть из нашего потока, но не имела в своем составе ни одного парня. Вообще нас будущих мельников было много меньше, чем будущих мельничих или «мукомолочек». Какие в ту пору в наших канцтоварах продавались «ватманы», надеюсь, вы помните и их название тоже – «промокашка». То есть чертить на них еще можно, а вот стирать уже никак нельзя. Сказать, что на этом экзамене я волновался всех меры, это не сказать ничего. Вторая «пара» делала моё дальнейшее пребывание в Политехе, весьма маловероятным. А облачение в солдатский военно —полевой мундир образца 1972 года, очень даже возможным. Поэтому чертя ответ на вопрос в билете я, конечно же ошибся, взял резинку и стер всё начертанное. Только по счастливой случайности на месте этого жуткого акта не образовалась банальная дырка. Но меня успокаивало то, что отвечающие впереди меня студентки, просто складывали рулоны ватмана в кучу. Добрый дядечка в очках, даже не брал их в руки и не смотрел. Наконец настал и мой черед. Преподаватель внимательно посмотрел на меня сквозь свои роговые очки.
