Читать онлайн полностью бесплатно Наталья Царёва - Башня из слоновой кости

Башня из слоновой кости

Я выросла в башне из слоновой кости. Меня воспитывали старая нянька, отставной алхимик и домашний дракон, охраняющий единственное жилище, которое я знала.

Книга издана в 2024 году.

Глава первая. Мое детство и мои сны


Мое детство прошло в башне из слоновой кости в сорока милях от Вершена.

Да, пожалуй, мой дом мог бы показаться странным, но другого я не знала, а потому ничего неестественного я в нем не видела.

Темной змеей, свившейся в тугое кольцо, шла сквозь башню винтовая лестница, на семь этажей, семь ярусов вела она. Первый – что-то вроде холла, где незваных гостей встречал подслеповатый василиск, тут же был чулан и ванная, затем последовательно – кухня и столовая, гостиная (впрочем, гостей здесь не принимали, если, конечно, не считать старого Бероса), классная, библиотека, спальня Герты и, наконец, под самой крышей – мои личные апартаменты.

Впрочем, апартаменты – это, пожалуй, громко сказано. Всего одна круглая комната с двумя крохотными окошками, а в ней – кровать, стол для работы, стул, древнее разваливающееся кресло с вытертой обивкой, зеркало и громоздкий платяной шкаф (и не спрашивайте меня, как его сюда втащили) – вот и вся обстановка.

Башня стояла на вершине высокого холма, но места тут были чрезвычайно уединенные, и, к счастью, нас редко беспокоили.

Редко – значит, практически никогда.

Для страховщиков, коммивояжеров и просто любопытствующих был Гард, а в оплате счетов за коммунальные услуги здесь необходимости не было.

Да и писем нам никто не писал.

Гард – мой домашний дракон. Нужно признать, к чужакам он относился всегда с величайшим недоверием.

Сколько себя помню, я всегда жила в башне с Гертой и Гардом, играла с лисятами из рощи неподалеку, рисовала, читала книги, которые приносил Берос, да отлынивала от его домашних заданий.

Впрочем, отлынивала не очень усердно. Берос был хорошим учителем, с ним все казалось интересным (ну или почти все), и, надо признать, он чаще хвалил меня, чем ругал. Он появлялся несколько раз в неделю, протирал очки, деликатно сморкался в огромный клетчатый носовой платок и приступал к проверке того, что я успела сделать за его отсутствие. Мы занимались почти целый день – география, словесность, астрология, психология и хиромантия всегда вызывали мой живейший интерес, иначе обстояло с химией и геометрией. Но наконец наступало время ужина, Герта торжественно накрывала в столовой, Берос разрешал налить себе рюмочку горячительного (ну то есть пару-другую рюмочек), и, раскрасневшись, рассказывал разные удивительные вещи, от которых я открывала рот и забывала о стоящей перед собой тарелке (последнее обстоятельство неизменно раздражало мою верную няньку).

Когда я была совсем маленькой, я подчас думала, что Герта – моя мать, хотя полной уверенности у меня в этом никогда не было. Она называла меня сотней ласковых имен, но никогда дочерью, и даже ребенком я не могла не понимать, что самый пристрастный свидетель едва ли нашел бы в наших лицах что-либо схожее. Герта была полна, кругла и светловолоса, фигурой она напоминала хорошо поднявшееся тесто в кадке, я – маленькая, худая, с косами цвета жженого сахара, обожавшая кататься по двору на спине Гарда, к которому Герта долгое время боялась даже подходить… Нет, у нас было мало общего. И все же, старая нянька была, безусловно, самым близким и самым дорогим мне существом на земле.

Наверное, я гораздо тяжелей переживала бы свое сиротство, не живи мы так уединенно. Конечно, я знала, что обычно у детей бывают родители, но долгое время это знание оставалось сугубо теоретическим. Несколько раз в год мы отправлялись в Вершен за покупками, но близких знакомств у нас там не было, а поэтому вид счастливых сверстников не возбуждал во мне зависти.

Нашу с Гертой жизнь в башне из слоновой кости нельзя было бы назвать идиллией, но все же она была ровной и тихой, как море далеко-далеко на горизонте – в штиль.

И уж точно это был самый долгий штиль в моей жизни.

Эту безмятежность нарушало лишь одно незначительное обстоятельство – сны, чаще или реже посещавшие меня.

Эти сны повторялись с завидным постоянством – иногда я видела их каждый день, иногда они не появлялись месяцами, но содержание их было схоже.

В них женщина с моим лицом и с руками, как лилии, целовала меня, обнимала и осушала слезы мои.

Все-таки я ведь иногда плакала.

Я не спрашивала ее, кто она, мы вообще не вели разговоров – отчего-то это было невозможным, и все же внутренне я догадывалась, более того, я понимала, кто она.

Мама.

Наверное, ее не было в живых на этом свете – Герта никогда не отвечала на мои вопросы такого рода, лишь принималась всхлипывать да крепче прижимать к себе.

Женщина с моим лицом и руками, как лилии, была прекрасна. Тихий свет исходил от ее склоненного лика, когда она во сне укутывала меня в одеяло или сажала к себе на колени, и скорбная нежность была в устремленных на меня голубых глазах…

Да, о глазах. Когда я думала об этом, данное обстоятельство все же немного смущало меня, ибо мои были зеленые, совершенно кошачьи.

Впрочем, на фоне всего остального это была такая мелочь – кто бы мог поручиться, что эти сновидения не являются всего лишь продуктом моих скрытых желаний, глубоко затаенной тоской по матери?

Когда я как-то спросила Бероса о толковании снов, он ответил только:



Другие книги автора Наталья Царёва
Ваши рекомендации