Мне семь или восемь лет. Я захожу с балкона в комнату, в нашей старенькой квартире в Канатном переулке. Работает телевизор. Невзначай взглянув на экран, я вижу невероятное шоу, которое заставляет меня сконцентрироваться на происходящем. Доспехи. Настоящие доспехи! Музыка, такая дивная, ритмичная, на сцене – певица. И она поет, что она – королева ночи.
Мне кажется этот момент особенным. Я вижу, как она говорит мне: ты – особенная. Нас ничего не связывает кроме телевизионного сигнала, но я на всю жизнь запоминаю этот момент. Теперь мы знакомы.
Уитни Хьюстон – певица, актриса, модель, филантроп. Она на пике славы создала нечто настолько грандиозное, что имеет право зваться – главной песней о любви всех времен и народов. «I Will Always Love You» – крутят на дискотеках у нас здесь, в постсоветском мире, под нее танцуют медляки. Не уставая прикалываться над «тыщ энд ай».
Дети пока не понимают, насколько грандиозна ее личность, ее фигура. Она им просто нравится. Потом эти дети будут говорить: «Уитни исчерпала себя». И будут не правы. До самого последнего дня ей будет что сказать. Умение достучаться до сердца каждого на планете – вот что ее отличает. Она называет себя дивой, и говорит, что это принадлежность к высшей касте. Но кто, при взгляде на Уитни, на ее красоту – безусловную и такую родную, – станет спорить?
Эта книга не совсем о ней – она скорее о том, к чему приходит каждая певица, на пике своих исканий. Этот тот самый барный стульчик и магическая «A song for you».
Уитни дала нам больше, чем можно предположить. Это была сказка о певице – не о принцессе, безымянной, которая ничего толком, кроме как улыбаться принцу не умеет, а настоящей рабочей лошадке, на которую все равняются.
Не было певицы ее времени, которая не хотела бы быть на нее похожей. Были те, что лгали себе, что не хотят. Но не было таких, что не хотели вовсе. Каждый хоть раз, но спел на нее кавер-версию, хоть раз посмотрел «Телохранитель», хоть немножко причастился ее таланта.
Уитни была героиней девочек. Но были и мужчины, которые отдавали ей должное. А если эти мужчины пели – то любили ее всем сердцем.
«And now… now we’re alone. And I am singing this song for you…!». Сколько миллионов сердец замирало под эти строки?
В ее голосе было все, что так легко полюбить: легкая сексуальная хрипотца, высокие чистые ноты, шоколадный густой тембр, свойственный только афроамериканкам. Но Уитни не была черной, поймите меня правильно. Уитни была просто Уитни. Ее цвет кожи играл ровно такую же роль, как и дата ее рождения – ничего особенного, просто факты.
Каждая песня – как гимн вечной любви. В «I Know Him so Well» есть такие строки: «nothing is so good, then love eternally». И в этом вся Уитни. Вера в вечную любовь, всепоглощающее чувство – не к мужу, нет. Бобби бРаун лишь актер в ее спектакле. Ко всему. Потому что дети, музыка, любовь – все это неразделимо.
Уитни нравилась мужчинам. Бывшая модель с идеальной фигурой, тонкая, с анорексичной худобой, она как будто задала планку: певица обязана быть красивой. Брутальные рокерши 80-х и необъятные джазовые певицы начала века остались в прошлом. Зажигается звезда Уитни и толпы девочек модельной внешности подаются в музыку. Певица перестает быть певичкой, это становится престижно. Быть может всё те певицы, что появились после нее, имели свой стиль и неповторимую особенность, но все они были в чем-то похожи на Уитни. Манерой пения, или держаться на сцене.
В одной из книг о ней, я прочитала, что Майкл Джексон подарил ей в один из дней рождения обезьяну. Ее реакция была незамедлительной: животное сегодня же поедет в зоопарк. Она не любила фривольность, не любила когда кто-то пытается что-то сделать за нее. Это невероятно, но ролевая модель «Уитни Хьюстон» умудрилась даже перебить другую ролевую модель двадцатого века, Скарлетт О'Хара.
Часть девочек, которые мечтали быть жёсткими и удачливыми и даже где-то беспринципными – захотели стать красивыми, добрыми. Именно так бывает, когда добро идёт в массы. Именно так добрые ангелы начинают новую тенденцию: добро – это супер. Добро – это хорошо. То, что Уитни была доброй не вызывает сомнений. Она была филантроп, часто тайный. В ее улыбке все можно было прочесть.
