Таких лагерей по побережьям рек, озер и морей раскидано очень много. Различные названия и принадлежность, но объединяет их одно: желание отдохнуть в летний период и развлечься. Экологи и учителя, врачи и престарелые дяденьки, молодежь и зрелые бизнесмены…
Этот лагерь позиционировался как бардовский. Т.е. для бардов и тех, кто «около бардов», т. е. любители, почитатели, просто не равнодушные или просто согласные с их творчеством. В правилах лагеря категорически было прописано отсутствие проигрывателей всех видов музыки, – только собственным голосом и под любой инструмент. В палатке, у костра, на поляне или на дереве, – твои проблемы, но только до 06-00. Потом в лагере был объявлен тихий час до обеда.
За безобразия выселяли «в миг». Потом никогда не принимали. Вообще-то, заехать на территорию для отдыха и знакомства можно было только после того, если за тебя поручится кто-то из постоянных завсегдатаев лагеря. И не один, а два или три.
Ряд людей позиционировали себя бардами, покинувшими страну, – или променявшие ее на США, Израиль, Канаду… Мне было всё равно, – я вывез детей на оздоровление, и значительно дешевле, чем в санаториях-профилакториях и им подобных заведениях.
А развлекались тут под водочку и весьма разнообразно!..
Мы прибыли сюда работать. Лагерь – так лагерь. Просто любая такая структура не обходилась без начальника и кухни. Вот нас с Элен и принял начальник (он же и хозяин лагеря) на работу. Она – повар, а я подчиненный ей кухонный рабочий.
Для меня лагерная жизнь ранее была вообще неизвестна. Я никогда не жил в палатках, не готовил на костре, не рубил дрова и не носил воду в бутылках на все случаи жизни. Да, и еще не мыл посуду в больших количествах после чужих людей.
Мы прибыли на место за почти неделю до прибытия отдыхающих. Под руководством начальника, – заядлого в прошлом туриста, разбили палатки сначала для себя в типа хозяйственном секторе, а потом начали обустраивать и жилую часть лагеря «для гостей». Вроде бы ничего особенного, но встали ОЧЕНЬ рано еще дома, погрузили свое имущество и оборудование лагеря в машину Шефа, потом с собственными детьми сами погрузились в машину и почти полдня ехали к мору. Потом выгрузили и отпустили машину и после небольшого отдыха приступили к оборудованию лагеря.
Питались тогда, когда дети требовали поесть, а потом просто тоскливо следили, как эти черти гацали по траве, деревьям, кустарнику и везде, где только можно было гацать. А нам надо было работать.
Для того, чтобы не платить аренду Шефу, я привез собственную палатку и первой натянул ее для отдыха детей под его руководством. Потом мы все вместе натянули палатку для детей Элен. И наши почти общие теперь дети с восторгом начали играть в них, ходить друг к другу «в гости», щебетать и метаться у нас под ногами, играя то в прятки, то в ловитки.
Уже глубокой ночью через время, когда мы в последний раз покормили детей, обнаружили, что дети почему-то не шумят и не бегают. Оказалось, что они все забрались в мою палатку и крепко спят, прижавшись друг к другу. Мы укрыли их и пошли к костру, который по поводу прибытия распалил Шеф. Выпили «по маленькой». И встал вопрос, где нам самим теперь ложиться спать.
– Давай не будем носить и х на руках из палатки в палатку и будить, – предложил я. – Просто тихонько ляжем у тебя в палатке. Какая разница?
Так и сделали. Оказалось, что у нас от этой мелюзги осталось только одно одеяло на двоих. Ну дв ладно, – не подеремся. Элен когда-то была замужем, я и в настоящее время женат. Потому нам не привыкать спать с противоположным полом под одним одеялом. Потому легли и попытались уснуть.
Но лично мне, не смотря на ранний подъем, усталость и вечерней «по маленькой» заснуть не удавалось. Теплое женское тело рядом под одним одеялом не только не давало расслабиться, но и только распаляло всё больше и больше. Я долго вертелся, пока тоже не спящая Элен не взбунтовалась.
– Так, сокамерник, если тебе холодно, то прижмись ко мне со спины и перестань, наконец-то, вертеться.
Я так и сделал. А куда деваться. Заснуть надо хотя бы для завтрашней работы. Чай не на отдых приехали. Я прижался к костлявой спине дамочки и , обняв ее, понял, что теперь уж точно не засну. Член взбунтовался не на шутку и уперся ей в ягодицы сквозь мои и ее теплые штаны. Так мы лежали молча какое-то время, пока она не зашевелилась вновь, от чего я понял, что она тоже не спит. К тому времени мои ладони каким-то образом давно уже лежали на ее микроскопических грудях, а теперь я начал их еще и массировать. Потом одна рука стала спускаться ниже и ниже. Элен не сбрасывала мои руки, хотя по ее дыханию я абсолютно точно слышал, что она не спит. Рука дошла до паха, я сначала помассировал ей в паху через штаны, а потом забрался сразу и в теплые штаны, и сразу, чтобы не терять лишнее время, и в трусы. Она поймала мою руку уже в своих трусах, но попытку убрать ее оттуда сделала очень слабую. И я не убрал руку, а стал всё интенсивнее массировать ей губы в промежности. Когда между губ нащупал влагу, то запустил вниз другую руку, и спустил ей до колен штаны и трусы. Элен снова сделала слабую попытку высвободиться, но попытка была на столько слабая, что не была успешной.
