ПРОЛОГ
Неправильность собственной реакции девушку откровенно злила. Она корила себя за то, что сидела на постели умирающей матушки, и ничего кроме сочувствия и сожаления не чувствовала. “Разве я не должна сейчас заливаться горючими слезами? — мысленно призывала она саму себя к ответу, — разве не должна шептать бледной, едва живой сирене о том, как люблю её? Разве не должна страдать, в конце концов, от грядущей потери единственного родного человека?”
К огромной досаде, ничего подобного она не чувствовала. Казалось, окажись сейчас в этой постели любой другой посторонний человек, чувства были бы такими же. Но в кровати лежал не посторонний! От собственной чёрствости девушке хотелось побиться головой о стену.
— Ты должна отомстить за меня, — нарушил гробовую тишину мелодичный голос умирающей, какой она сейчас ничуть не выглядела: сирена, она и умирая, оставалась сиреной - полной, но фигуристой брюнеткой, с сияющим молодостью лицом, — король Орландо использовал меня, словно куклу. Когда игрушка надоела, он выставил меня вон, заявив, что ни я, ни ребёнок от меня ему не нужны.
С трудом договорив, она активировала заклинание правды. Оно окутало её жёлтой дымкой — магия сирены относится к ментальному виду, отсюда и характерный солнечный цвет. Сияние погасло, а девушка едва не уронила челюсть. Все слова матушки, сказанные только что, были правдой.
— Да, дочь, твой отец — король Орландо, а его сыновья Ареццо и Кристиан - твои братья. Через неделю начнётся отбор невест для наследного принца, и я хочу, чтобы ты выиграла его.
— Но как?! — только и смогла потрясённо выдохнуть девушка, имея ввиду то, что не может выйти замуж за брата.
Матушка собрала последние силы и цепко схватила её за ворот платья.
— Ты сильная сирена, гораздо сильнее, чем я. Этот дворец, этот гадюшник, ты поедешь туда. И ты всех там очаруешь ментальной магией сирены.
Матушка притянула дочь ещё ближе. Та лишь беспомощно моргала, пребывая в полном шоке.
— Слышишь, ты должна выиграть этот драконий отбор. И тогда ты бросишь Ареццо перед брачным алтарём. Ты должна унизить его так, как унизил меня когда-то его отец. Выбросить наследника, как сломанную куклу. Отказаться становиться его женой. Обещай мне, что сделаешь это. Обещай сейчас! Ну!
От охватившей паники и ужаса, девушка готова была пообещать всё, что угодно.
— Д-да, обещаю, — голос плохо слушался хозяйку и ответить ей удалось не с первого раза.
Рука матушки тут же разжалась, и на подушки упала уже не красивая ухоженная женщина, а мёртвое тело дряхлой старухи. В последнее ментальное воздействие на дочь она вложила все крохи остававшихся у неё жизненных сил.
ГЛАВА 1
— Рика, ну Рика, когда ты купишь мне пышное платье?
Худенькая ручка моей девочки вцепилась в полинявший от многочисленных стирок фартук и потянула в сторону выхода.
— А мне нужен клинок из закалённой стали, — присоединился Фил к просьбе сестры, поднимаясь с пола и отряхивая брюки, — я буду защищать Лику от всяких богатых умников!
До мытья полов у меня уже несколько недель руки не доходили, и сейчас по тёмным и рассохшимся от времени доскам перекатывались внушительные пыльные хлопья. Такая мелочь, как грязь, в последнее время меня не волновала. Да я бы и не смогла её убрать даже при всём желании, поскольку работала на трёх работах и домой приползала чуть живой.
— Всё, нам пора выходить, — решила сменить тему, потому что попросту не знала, что ответить сводным брату и сестре, а с недавнего времени ещё и моим подопечным. — Фил, двуколку взять не забудь, — я кивнула на миниатюрный двухколёсный экипаж, который тот чинил всё утро.
Игрушку сводный брат подобрал вчера в песочнице. У неё потерялось одно колесо, и, видимо, поэтому малыш, которому принадлежала двуколка, бросил её.
Лика подняла на меня огромные и печальные карие глаза.
— Я не хочу к мадам Пирани! Я большая! Лучше останусь одна дома!
Слова малышки били по мне, как крупные градины. Я подавила слёзы, загнав подальше предательскую слабость. Не сейчас. Не при детях.
— Малика, любимая моя сестричка, — начала я, опускаясь на корточки рядом, — я обязательно что-нибудь придумаю. В самом начале всегда трудно, но скоро я найду хорошую работу, и мы купим тебе не одно пышное платье!
Я прижала её к себе и крепко обняла, мысленно добавив: “Я не сдамся, ни за что не опущу руки! Ни за что!”
Рядом угрюмо засопел Фил, поэтому я отпустила Лику и подошла к брату.
— Я вас обоих люблю. Сильно-сильно! — призналась я и обняла теперь брата.
Он попытался вырваться, но без особого энтузиазма.
Сделав глубокий вдох, я поднялась на ноги и скомандовала:
— А теперь бегом к мадам Прирантиле, а то я опоздаю на работу.
Фил и Лика торопливо пошли к выходу, и я вслед за ними. Через десять минут мы зашли в дом, где за моими подопечными присматривали всё то время, пока я работала.
В раздевалке толпились родители и детки. Воспитэсса взирала на суету с нескрываемым презрением. Мне Прирантила нравилась не больше, чем моим брату и сестре, но деваться нам всё равно некуда. Это было единственное место, куда я в текущих условиях своего существования могла на время пристроить деток. Оплачивалось это заведение из королевской казны, и я, по крайней мере, знала, что здесь их накормят и дадут ночлег, пока я работала сутки напролёт.
