Солнце, зародившееся где-то в глубине Мёртвых земель (а может быть и ещё дальше, кто знает наверняка?), неторопливо поднималось всё выше и выше, золотя вершину Зуба Ашори, величайшей вершины Сизых гор, видимую на расстоянии сотен лиг; парило над Аеульскими топями, разгораясь всё ярче, изгоняя последние жалкие клочья ночного тумана, засевшего в зарослях тростника, выжигая жаркими лучами утреннюю росу. Бесчисленные обитатели болот, разлившихся к востоку от озера Аеул, просыпались, кормились, охотились, умирали, служа кормом рыбам, выдрам, жабам, змеям, людям, растениям и насекомым, населявшим топи. А самое главное – питая собой необыкновенную серую плесень, произрастающую на шляпках болотных грибов.
Тайными тропами, маршруты которых передавались в величайшей тайне от одного поколения к другому, шли живые скелеты – шаманы племён, населявших окрестности озера испокон веков. Пробирались по невидимым глазу чужака гатям, коротким отмелям, зыбким кочкам и топким бродам. Плыли на склизких брёвнах там, где пройти было невозможно. Шли с одной целью – соскрести, собрать в деревянные туески с плотно притёртыми крышками драгоценную плесень. А потом с таким же неимоверным трудом вернуться обратно и разделить собранный и высушенный в специальных печах урожай на две неравные части. Малую оставляя для себя, дабы воскурив трубку, изготовленную из берцовой кости Верховного шамана племени, погрузиться в эфир, заполняющий пространство меж мирами, где беседуя с духами, узнавать о смысле существования Тьмы и Света. Ну а большую продавая агентам Сим-Сама, которые, разбавив драгоценный ниб чагой и сушёной смолой, поставляли наркотик в курильни Шьялинура. Шаманы, впрочем, совершенно не интересовались торговыми делами агентов. Ну а Сим-Сам, в свою очередь плевать хотел на то, что тратить лунарии этим доходягам было попросту негде. И длилось эта история годы и десятилетия при его власти. А ещё сотни и сотни лет до него.
– Покайтесь! Покайтесь смертные! Ибо приидет, приидет он, Тёмный Владыка! Приидет и покарает вас всех, погрязших в грехе и разврате! Тёмный царь, владыка и господин, извергнутый из самой адской глубины Хириушара! Приидет час, и изойдёт земля чёрной желчью! И станет проклятое злато с доспехов тиранов прокисшей мочой. И захлебнутся ею погрязшие в гордыне колоссы. И восславят вокруг имя Ашаи-Бессмертного, преданное поруганию. И станут люди как звери, и станут звери как… Ай! Не бей меня, собака! Ай! Ай!! Покайтесь! Покай…
Разбуженный криками очередного сумасшедшего пророка, Сим вздохнул, осторожно потянулся, закинув правую руку за голову, зевнул, поправляя мягкое покрывало. Прекрасная погода в это ясное осеннее утро наполнила его сердце необычной радостью. Потянувшись к столику у кровати, он нащупал зеркало в резной оправе, взяв его за ручку, поднёс к лицу, придирчиво рассмотрел своё отражение и остался им очень доволен. Ещё бы, ровно подстриженные тёмные волосы, слегка водянистые, но выразительные глаза, уши, аккуратные и не такие уж и большие, ровный нос (его гордость), полные и красиво очерченные губы. Правда, один глаз был заметно меньше другого, а уголок рта слева слегка оттянулся вниз, но это уже как говорится, каким родился, таким и снарядился. Сим ещё раз вздохнул, на этот раз погромче, и положил зеркало обратно. Вышло не очень ловко: зеркало выскользнуло из пальцев и шлёпнулось о столешницу, слегка зазвенев.
– Какого хрена, Сим?!
Покрывало слева от него зашевелилось и откинулось, явив миру совершенно противоположную на вид личность. Вихрастая, всклокоченная шевелюра на голове Сама росла, казалось, поперёк всех правил природы, уши оттопыривались как опята, нос несколько раз переломанный, смотрел в сторону.
– Грязная жопа Ашаи Проклятого, Сим, ни свет ни заря! Сам не спишь и другим не даёшь, твою мать!
– Смотри ты, каким ты стал нежным, дорогой, – ухмыльнулся Сим. – А может быть мне вдруг стало невыносимо от того, что я каждое утро просыпаюсь в одной постели с тобой, грубым мужланом!
– Невыносимо ему… – Сам громко зевнул. Потом принюхался. – Эй, что за вонь?
– Где? – удивлённо принюхался Сим.
– А вот где! – Сам с оглушительным грохотом освободил кишечник от газов.
– Тьфу ты, мужлан! – Сим отбросил покрывало.
– Херов неженка! – парировал Сам, отшвырнув покрывало со своего края.
Оба синхронно поднялись, сев на постели; после недолгой, невидимой постороннему взгляду внутренней борьбы, соскочили с кровати со стороны Сама и направились к огромному зеркалу.
– Ты такой мужественный, Сам.
– А ты красивый, чего уж там, братишка!
Оба разом расхохотались, звонко шлёпнув ладошку о ладошку.
Управители славного города Хиронишада, раскинувшегося у подножья Сизых гор и являющегося главной торговой ярмаркой всего государства, имели одно туловище, две руки и две ноги на двоих, то есть являлись сиамскими близнецами. Разумеется, братья понятия не имели, что их необычное состояние называется именно так, но давно смирились с судьбой, справедливо решив, что две головы – гораздо лучше, чем одна. Сидящие на коротких, мощных шеях, головы торчали из плеч немного под углом, отчего рты их казались скособоченными, что придавало улыбке Сима немного издевательский, а ухмылке Сама угрожающий вид. Однако не смотря на абсолютно различный темперамент и характеры, близнецы умудрялись управлять остальным, общим телом удивительно слаженно, что и доказали многочисленным соперникам за время своего восхождения к власти в городе, пробиваясь к вершинам не только с помощью ума и хитрости, но и частенько пуская в ход огромные кулачищи. Сим-Сам были левшой – достаточная редкость в Шьялинуре, а потому рука со стороны Сама лидировала в крушении черепов и рёбер в ночных стычках и драках за право охранять (а на самом деле обкладывать данью) ряды торгашей, кабаки и бордели. Сим, разумеется, не отставал, но никогда не гнался за лидерством в этом необъявленном соревновании. Ну а так как подавляющее большинство их соперников являлись правшами, прилетало близнецам исключительно в голову Сама, о чём красноречиво свидетельствовал его многократно переломанный нос.
