– Ждёте извинений, Вашество? – спросил, глядя на меня, неприятный тип без одного переднего зуба с неухоженной рыжей, растущей клочками, бородой. Он ловко оседлал видавший виды стул, положив мощные руки на спинку.
Я упорно молчала, не желая разговаривать с этим человеком.
– Продолжаете молчать? Игра у вас такая? Главное, что Биг Бо не шибко приложил вас о палубу, – от его слов я поморщилась – висок надсадно ныл и эта боль отдавала неприятной волной по всему телу.
Мужчина говорил с лёгким присвистом, явно щербатый рот создавал такой странный эффект. Не очень приятный на слух, должна заметить.
– Он у нас хоть и безмозглый, но добрый, – продолжал говорить рыжий, явно наслаждаясь собой и властью над сидящими перед ним людьми. – К тому же, вы сами виноваты, не надо было сбегать. Далеко вы всё равно не смогли бы уйти: Тортус – остров пиратов, вас бы кто-нибудь поймал, хорошенько снасильничал и тихо прирезал, скормив ваше хилое тельце морю. А мне сие весьма невыгодно! Ха-ха!
Пока пират описывал возможные результаты моего предыдущего поступка, я думала, что прошлая хозяйка тела точно была безрассудной: кто же сбегает, не спланировав всё так, чтобы точно всё получилось?
– Вот выкупит вас прынц, – на последнем слове пират смачно сплюнул прямо на пол, – и вернётесь в свои мягкие благородные постельки, – добавил он, поднимаясь.
За ним с громким стуком захлопнулась грубо сколоченная деревянная дверь и я посмотрела на соседок по несчастью.
В каюте нас было трое: я, ещё одна девушка приблизительно моего возраста и дородная испуганная, жавшаяся в угол женщина.
– Как вы, Ваше Высочество? – подлетела ко мне та, что помоложе, – зря вы пытались бежать, – по её щекам текли слёзы, она судорожно всхлипывала, а я молчала. – Воды? – вдруг предложила девчушка и я поняла, как пересохло в горле.
– Да, – ответила я, благо язык здесь был английский, странный немного, но вполне понятный.
– Сейчас, Ваше Высочество, я быстро, – и метнулась к высокому столу у противоположной стены. Её руки дрожали так, что я испугалась, как бы она этим несуразным, помятым медным графином не разбила грубую глиняную кружку. – Вот, – подала она мне сосуд и я жадно приникла к его краю.
Вода была вкусной, холодной и утоляющей жажду.
– Мадам Полли, – тем временем обернулась к неподвижно сидящей женщине девушка, – вы как?
И подошла к ней, чтобы погладить по руке, но женщина даже не моргнула, оставаясь полностью безучастной к окружающей её действительности.
– У неё шок, – прошептала девчушка, – бедная женщина. Ведь её не пожалели. Она ведь всего лишь дуэнья, её можно и того… – обняв мадам Полли, она снова разревелась. Тихо так, надрывно.
Голова моя пульсировала в районе правого виска, раскалываясь от боли, но я нашла в себе силы, посмотреть на свои новые руки, даже приподняла подол платья, чтобы оценить ноги и изящные лодыжки.
Никогда таких у меня не было. Судя по длине рук и ног, туловища – во мне не более метра шестидесяти – шестидесяти трёх. Вот такая кроха, если сравнить с моими метр семьдесят восемь в прошлой жизни.
Прошлая… жизнь… как много в этой фразе!
После того как Эля спрыгнула в океан, и я увидела, как вода разошлась, а лучшая подруга разбилась о каменный пласт, вдруг поднявшийся над водой… тогда думала, что сердце моё разбилось вместе с ней.
А Данька прыгнул за ней следом. Терять ещё одного друга мне не хотелось категорически, поэтому я рванула ему наперерез и уже схватила было за плечо, но он выскользнул, улетев следом за Элиной, а я, потеряв равновесие, поскользнулась на мокром камне и спиной отправилась туда же…
Вот так, один за другим, мы глупо расстались с нашими прежними жизнями.
Очнулась я со страшной головной болью уже здесь, на палубе пиратского корабля. Как выяснилось позже, девушка, бывшая хозяйка этого тела, пыталась сбежать. Глупышка. Её поймал верзила Боб с физиономией орангутана и таким же количеством мозгов. Он кинулся юной принцессе наперерез и она, сметённая этой тушей, со всего маха треснулась виском об угол лестницы. Конец её жизни.
И начало моей. В непонятном пока для меня мире и времени. Если судить по одежде, то как минимум Средневековье, а может и пораньше. Но я не историк, точно сказать сложно.
– Как меня зовут, – прохрипела я, прижимая к виску, пропитавшуюся кровью тряпицу.
– Что? – отвлеклась от мадам Полли девушка и мигом подлетела ко мне.
– Я ничего не помню, – почти не соврала я, морщась от неприятных ощущений. Кажется, сотрясение точно есть.
– Ах! – залилась она слезами в три ручья и на пять минут выпала из реальности.
– Возьми себя в руки, – строго приказала я, стараясь не разреветься вместе с ней. Надо держаться, не время расклеиваться.
– П-простите, В-ваше Величествооо… – прорыдала девушка, – вас зовут Екатерина Мария Лотарингская, в-вы правда ничего не помните?
– Правда, – кивать мне было больно, поэтому я осторожно откинула голову на высокую спинку старого, видавшего виды кресла. – Я хочу знать о себе всё. Может тогда память вернётся.
– Да-да, – закивала девушка.
– И начни с того, как зовут тебя?
– Меня леди Генриетта Моссон, ваша фрейлина, я единственная из пяти, кто выжил, когда, когда на наш корабль напали пираты, – девушка начала икать, а я, чуть потянувшись к ней, крепко сжала её холодную, узкую ладонь, стараясь утешить. – А это мадам Полли, ваша дуэнья…
