Читать онлайн полностью бесплатно Яков Шехтер - Астральная жизнь черепахи. Наброски эзотерической топографии. Книга первая

Астральная жизнь черепахи. Наброски эзотерической топографии. Книга первая

«Это проза нетривиальная, сочетающая в себе парадоксальность мышления со стремлением глубже постичь природу духовности своего народа». Дина РубинаЯков Шехтер, автор нашумевшего эзотерического романа «Вокруг себя был никто», на сей раз ведет нас тайными тропами каббалы, по которым еще не ступала нога говорящего по-русски читателя.

Книга издана в 2005 году.

Предисловие автора

Не ищите случайных совпадений фамилий и дат. Всё здесь намеренно – имена персонажей подлинны, как и названия городов.

Изменены только тени под глазами, интонации, иногда запах волос. Впрочем, нет – и в этом не уверен.

Ирреальна лишь топография, призрачный фантом ускользающего совершенства. Ее пути осыпаны пеплом сожженных иллюзий – желания, точно бездомные коты, дурными голосами орут на обочинах.

Над всей жизнью раскинута сеть, и там, где она задевает землю, возникает «место силы». Запад прикасается к Востоку, суббота переходит в пятницу, женское оборачивается мужским, а исток оглядывается на дельту.

В «месте силы» каменная толща, отделяющая душу от Абсолюта, пропадает, можно говорить и слышать.

Но где отыскать слова, и как не прикусить язык, привычно роднящий глаголы суеты с местоимениями фальши? Один ошибочный звук – и вновь заперты ворота.

И остается только путь, вечный и неизбежный путь. Из всех переменных нашей реальности он единственная постоянная величина.

Снова искать, перебирая узелки сети, прислушиваться, напрягая до разрыва барабанные перепонки, вглядываться до черного марева перед глазами, и все для того, чтобы, коснувшись земли, попытаться заговорить вновь.

Из никуда в ничто, проверяя на ощупь дорожные знаки, бредут персонажи этой книги. От одного «места силы» к другому гонит их рок востребованной бездомности.

Прикоснитесь к указателям. Они ещё теплы…

Курган

Астральная жизнь черепахи

Прозелит – словно новорожденный, отец его – Авраам, мать – Сарра, а биологические родители – чужие люди.

Из законов о переходе в еврейство

Николай Александрович выслушал сообщение, поблагодарил и пообещал немедленно приехать. Опустив трубку, он долго стоял, прислушиваясь к стуку сердца. От волнения кровь прилила к голове, в правом ухе зашумело, потом раздался тоненький свист и пошли голоса. За долгие часы прислушивания Николай Александрович научился их различать, обычно спорили двое – визгливый фальцет и приглушенный баритон. Суть спора уловить не удавалось; кроме русского, Николай Александрович не знал ни одного языка. Фальцет наступал, доказывал, переходя на угрозы, а баритон лениво оборонялся, отбрасывая доводы противника с барским мурлыканьем. Толку от этих прислушиваний было мало, но и спешить стало некуда; дела Николая Александровича давно кончились, читать долго он не мог – уставали глаза, в старом телевизоре сгорела трубка, а о покупке нового не приходилось и мечтать.

К голосам он привык, они даже веселили его, особенно когда переходили на крик. Николай Александрович пытался представить себе, как они выглядят: обладатель фальцета почему-то рисовался похожим на начальника ОТК его бывшего завода, а баритон больше всего подходил управдому. Не нынешнему, деловому обормоту с красной ряшкой, а прежнему, Подкорытову Василь Степанычу, процарствовавшему от сдачи дома до позапрошлого года.

Пошел человек в офис, а попал в перестрелку. Два качка вытащили из машины миномет, спокойно расставили треногу на асфальте, прицелились и саданули по соседней конторе. Взрывной волной Василь Степаныча выбросило из окна. Кто в кого палил, так и не разобрались, а Подкорытова через день похоронили на новом кладбище, далеко за городом. И хоть платил покойный партийные взносы до последнего своего часа, крест на могиле поставили истинно православный, с косой поперечиной. Теперь мода такая пошла – кресты ставить. Раньше звездочки вешали, а теперь вот кресты. Впрочем, какая разница под чем лежать.

Голоса исчезли. Он постоял у окна, пытаясь продышать дырочку в толстом слое наросшей за зиму наледи, и принялся одеваться. Путь предстоял не близкий, письмо привезли на другой конец города, а ждать автобуса надо было так долго, что старенькая дубленка выпустила бы на улицу последние остатки тепла. Про такси Николай Александрович даже не подумал. И в прошлые, советские годы такси и рестораны представлялись ему непозволительной роскошью, чем-то вроде наполовину узаконенного разврата. А сейчас, когда последнюю неделю перед пенсией он переходил на горячую воду с хлебом, мысли о такси обегали его голову десятой стороной.

А вот в ресторан бы сходил. Не пить водку и слушать новомодные песни о налетчиках, а вломить два бифштекса с горячим пюре, холодной хрустящей капустки, маринованных огурчиков, маленьких, с острыми пупырышками. На первое харчо – острый, с плавающими перчинками, окруженными глазками жира, потом бутылочку пива под бифштексы (бифштексы!) и финал – большой кусок торта, киевского, плюс мусс с шоколадом.

Он посмотрел на обувку. Непростой вопрос. Если подмерзло, можно идти в валенках, если начало таять, придется надевать ботинки. В ботинках удобней, но холоднее, а в валенках – точно в печке, но только если подмерзло.

Николай Александрович долго колебался, переводя взгляд с коричневых, тщательно расчищенных ботинок на серые валенки с большими квадратами заплаток. Дорога длинная, лучше ботинки. Ноги от ходьбы согреются, зато не придется думать о лужах.

Одевшись, он протянул руку к двери и вдруг, вспомнив, отдернул назад. Не снимая ботинок, Николай Александрович вернулся в комнату, подошел к стене и несколько минут простоял, вглядываясь в женское лицо на фотографии.



Другие книги автора Яков Шехтер
Ваши рекомендации