Быстрыми ловкими движениями Маша спешно заправляла белокурые пряди под рабочую косынку. Через пять минут на смену должен был выйти начальник цеха Коробков, и Маше ой как не хотелось оказаться с ним наедине в раздевалке. Она торопилась как могла. И даже почти успела, но у самого выхода запнулась о брошенные кем-то ботинки и рухнула плашмя на пол, аккурат перед открывшейся дверью. Лёжа на видавшем виды грязном линолеуме Маша услышала до дрожи знакомый голос. Сердце похолодело и замерло. Она подняла глаза.
– Мари, – повторил Юрий Иванович Коробков, – ну как же вы так. Он наклонился и помог Маше встать, не упустив случая как бы случайно провести ладонью по её груди и погладить чуть ниже спины.
Стараясь не подавать вида, Маша смущённо улыбнулась и поблагодарив Юрия Ивановича, попыталась мягко высвободиться из его не в меру ласковых объятий. Но это было не так просто.
– Мари, ну мы же договорились, что я для вас Юра. Просто Юра, – его красивые янтарные глаза подёрнулись масляной плёнкой и в них заплясали красные искорки.
Теперь Маше стало по-настоящему страшно. Они здесь одни. Все девчонки ушли в цех, обрабатывать ягоды для консервации. Серёжка с другими парнями в гараже, скорее всего пьёт. Да и стоит ли рассчитывать на его помощь. В прошлый раз, когда Сергей отвадил от Маши Коробкова, то попросил потом как бы невзначай денег на бутылку. «Я ж за тебя, Маня, любого уделаю» – бил себя в грудь Котов. А потом ещё раз занял денег, и ещё. В итоге после полугода спонсорской помощи в кассу Сережкиного алкоголизма девушка взбесилась. Отчитала его так, что теперь Сергей отворачивается и даже не здоровается, проходя мимо. Последний рубеж сломлен самой Машей и больше ждать спасения неоткуда.
Коробков не думал отпускать Машу, а лишь прижимал к себе крепче.
«Странно, – подумалось вдруг Маше, – красивый же мужик. Статный, молодой ещё совсем. Неглупый. Отчего же такая жуть от него берёт. Точно труп рядом стоит».
Она впервые внимательно всмотрелась в его лицо. В ставших из карих бездонно чёрными глазах читалось желание. Он желал её исступлённо и страстно, точно дикий зверь, но выглядел при этом больным, почти мёртвым. Кожа побелела, на лбу выступили крупные капли пота, а ярко-красные губы растянулись в похабной и безумной ухмылке. Паника забилась в висках, всё её существо кричало, что надо бежать от ЭТОГО, бежать и не оглядываться.
– Упырь, – не в силах сдержаться, тихо прошептала Маша, – чудовище. Прочь, изыди нечисть.
Коробков захохотал обнажая ряд мелких острых зубов. Когти, которые вдруг выросли за секунду из его пальцев больно впились в бок и локоть. Маша вскрикнула, но Юрий Иванович с такой силой рванул её на себя, что весь дух из груди девушки вышибло. Она не могла вздохнуть как ни пыталась.
– Ш-ш-ш-ш, тихо. Успокойся, маленькая птичка. Сейчас всё закончится, – холодный сухой язык коснулся щеки и Маша едва не потеряла сознание от ужаса и отвращения. Точно в бреду она свободной рукой нащупала в кармане маникюрные ножницы, которые обещала перед сменой отдать Лидке и забыла. Это было что-то живое, настоящее. Прохладная пульсирующая под пальцами сталь. Последняя ниточка, удерживающая её сознание в реальности на грани кошмара. Ножницы есть! Они в её кармане! Она здесь, и это не сон. У неё есть ножницы. Острые ножницы.
То, что было Юрием Ивановичем когда-то, держало девушку за волосы, запрокидывая назад её голову. Чудовищные зубы вот-вот должны были впиться в самое горло. Но Маша очнулась. Дернулась как запутавшаяся в нитках марионетка и со всей силы всадила ножницы прямо в глаз твари. Существо завопило, точно раненая собака и выпустило девушку из лап. Пока мелкие фонтанчики фиолетовой крови били из вытекающей глазницы Юрия Ивановича, Маша сидя на полу пыталась отдышаться и найти оружие более грозное. Утюг! Великолепно! Тяжёлый советский утюг, которым они отглаживают форму перед сменой. Теперь нужно встать. Всего лишь встать. Господи боже, пожалуйста.
Обессиленная Маша, приподнялась к тумбочке с утюгом и успела даже схватить край провода, как тварь, перестав вопить, кинулась на неё. Вдвоём они упали на пол. И тут девушку охватила ярость. Неужели вот здесь и сейчас она умрёт от зубов монстра. Так мало видела, только это треклятый цех. Ни кино, ни театров. Даже друзей не завела. А что с мамой будет, когда она узнает как погибла дочь? Мама же останется совсем одна! Нет, этого нельзя допустить! Красный туман заволок сознание, кровь бешено пульсировала в висках и пальцах.
Очнувшись Маша поняла, что сидит верхом на чудовище и со всей силы обрушивает тяжеленный утюг на его голову, в которой уже сложно угадать кому она принадлежала. Сплошное месиво из крови, костей и мозга. Девушка закричала и отскочила. Что будет теперь? Никто не поверит, что здесь был упырь. Что это нежить, а не человек. Маша пару минут подумала. Да, она знает что делать.
Когда все ушли на пересменку, Маша выкатила тележку с телом в зал и подвезла к самой большой металлической бочке, где закипало клубничное варенье. Она скинула его туда как есть, в саване из целлофана и обёрточной бумаги. После тщательно отёрла тележку от следов крови и вернула её на место.
