Читать онлайн полностью бесплатно Жан-Жозеф Ваде, Шарль Перро - Антология французской басни. I. Шарль Перро. Версальский лабиринт. Жан-Жозеф Ваде. Басни.

Антология французской басни. I. Шарль Перро. Версальский лабиринт. Жан-Жозеф Ваде. Басни.

Два века, два лика французского классицизма. Великий век Перро, Ларошфуко и Мольера и галантный век Ваде, Вольтера и Бомарше. Как много в них общего, но и различий в них крайне немало, и как ярко выражены эти различия на примере двух баснописцев – двух детей двух соседствующих веков… Книга предназначена для широкого круга читателей.

Книга издана в 2023 году.

Перевод и предисловие Ганса Сакса

Редактор: Анастасия Ладанаускене

Лёд и пламень. Объяснительная записка от переводчика


Дорогой читатель! Книга, которую ты держишь в руках – лишь начало большого труда по составлению и публикации многочисленных и объёмных трудов французских баснописцев, и ныне под одной обложкой собрали мы произведения баснописцев, похожих друг на друга словно волна и камень, лёд и пламень, стихи и проза – Шарля Перро и Жана-Жозефа Ваде.


Сын парижского адвоката Парламента, брат архитектора, протеже первого министра Кольбера при дворе Людовика XIV, генеральный контролёр сюринтендатства королевских строений (вот уж «век при дворе – и сам немножко царь»!). И сын мясника из Пикардии, протеже Эммануэля Арма́на де Виньеро́ дю Плесси́-Ришельё, тогда ещё герцога д'Аженуа, снискавший лишь королевскую пенсию, не доживший до сорока. Возможно ли найти более разные судьбы? Тяжеловесный, словно Карл Росси, Перро. И Ваде, пластичный, словно архитектура Чарльза Камерона. Не удивляет ли вас, дорогие читатели, столь разительный стилевой контраст? Я уж молчу о разнице в содержании: предельно дидактичный Перро, поучающий манерам поведения при дворе в «улыбательном духе» с немалой дозой эротизма, и предельно демократичный, даже социалистичный Ваде, выплёскивающий на страницы язык улиц и площадей, басни которого лишены эротизма, но всё же глубоко интимны.


И вместе с тем они – продукты эпохи: Перро вместе с Лафонтеном и Бенсерадом стояли у развития классицизма, ещё не очистившись до конца от барочной скорлупы, а Ваде уже привносил, мешая штили, в классицизм нотки сентиментализма.

И как не собрать два полюса одного стиля под одной обложкой? И как не воспользоваться возможностью выпукло показать, сколь разным может быть французский классицизм? И именно поэтому волна и камень, лёд и пламень…

Ведь так интересней, не правда ли?

Много смысла из ничего. Предисловие


Любая форма материи – и человек здесь не исключение – стремится к состоянию покоя: вода течёт вниз, сыпучие вещества образуют конус, странники предпочитают путь наименьшего сопротивления и даже высшая нервная деятельность стремится к автоматизму и повторяемости. Стоит ли удивляться тому, что общество, как и прочие формы материи, стремится постоянно сделать из настоящего некую итерацию прошлого (хотя, говоря объективно, вполне справедливо)?


Именно поэтому в искусстве и возник классицизм, правивший бал с середины XVII до начала XIX века. Одной из примет стиля стали многочисленные отсылки к литературе эпохе античности, а также различные её интерпретации. В особенности досталось Эзопу: короткий и простой сюжет басен, почти афористичное сжатие и при этом претендующая на мудрость глубина мысли идеально вписывались в мольеровский императив: «Развлекая – поучай, поучая – развлекай!», отчего количество интерпретаторов составит, пожалуй, несколько десятков, если не добрую сотню: достаточно вспомнить Жана де Лафонтена и Ивана Андреевича Крылова, а уж подражателям их и вовсе несть числа. Теперь хотелось бы вернуться к самому баснописцу.


А был ли Эзоп? Или это очередной литературный Франкенштейн вроде Козьмы Пруткова? Многие спорят об этом до сих пор. Первым существование Эзопа поставил под сомнение Мартин Лютер, а после и филологи подлили масла в огонь; теперь же многие максимум что говорят, так это то, что у Эзопа был прототип. Хотя так ли это важно? Образ же получился, и какой! Одна только внешность чего стоит! «С виду он был урод уродом: для работы негож, брюхо вспученное, голова что котёл, курносый, грязный, кожа тёмная, увечный, косноязычный, руки короткие, на спине горб, губы толстые – такое чудовище, что и встретиться страшно. А ещё того хуже – был он немой и совсем не мог разговаривать». А уж мысли!


Самое интересное в баснях Эзопа – их матричность. Разберём басню «Мышь и лягушка» и её переводы и интерпретации.


Эзоп


Сухопутная мышь на свою беду подружилась с лягушкой. И лягушка, задумав дурное, привязала лапку мыши к своей лапе.


Сперва они вышли на сушу, чтобы закусить полевыми колосьями; но потом, когда они приблизились к берегу пруда, лягушка при виде воды воспрянула духом, закричала «брекекекекс коакс!» и потащила мышку за собою прямо в глубину.


Несчастная мышь, наглотавшись воды, раздулась, умерла и поплыла по пруду, привязанная к лягушкиной лапе.


Её заметил коршун и схватил в когти; а лягушка на привязи потащилась следом за нею и сама так же досталась на обед коршуну.


[Даже и у мёртвого есть защита, ибо божественная справедливость надзирает над всем и, воздавая мерой за меру, блюдёт равновесие.]


Перевод Михаила Гаспарова


Перро и Бенсерад «Версальский лабиринт»


Желая утопить крысу, лягушка предложила ей прокатиться на своей спине через всё болото. Одну из лап она привязала к крысе – для безопасности, но на самом деле для того, чтобы утянуть на глубину. Коршун увидел сверху тонущую крысу, вытащил её, а заодно и лягушку да съел обеих.


Всё предательство – или позор, или гнусь:

И обман для победы не избавит от бед.

Как бы всё хорошо ни обставить, боюсь,

Что предатель однажды погибнет вослед.



Другие книги авторов Жан-Жозеф Ваде, Шарль Перро
Ваши рекомендации