Крылья у Бажены прорезались болезненно. Она даже испытала лёгкий посттравматический шок. Произошло это в одночасье, субботним утром. Момент был неподходящий – она ещё не научилась любить себя без крыльев, а с ними процесс обещал и вовсе затянутся. Не далее, как вчера Бажена прочитала статью про «осим хаим» – наслаждение жизнью. Настроилась с утра, собственно, и начать, но нестерпимый зуд в лопатках, сходствующий по ощущениям с солнечным ожогом, перечеркнул все её планы.
Крылья не складывались, торчали костьми и больно стукались ими же о дверные косяки. Волосы запутались в перьях и затянулись пыточными узлами. «Придется косу остричь», – подумала Бажена. – «Если, конечно, крылья насовсем».
Её ужаснула эта мысль.
Она стаяла на резиновом коврике босая, в одних пижамных штанах, с сомнением разглядывая свою спину в малом квадрате зеркала. Крылья были потрясающими и даже понравились бы ей на ком-то другом. Бажена допускала здравую мысль, что это галлюцинация, хотя телесные ощущения были очень реальными. Ещё во сне она начала почёсываться, ворочаясь, словно на сухой соломе, а не на хлопковых простынях. Растерла кожу до красноты, потом расцарапала в кровь. Пока все спали, шмыгнула в ванную, чтоб охладить спину под струей воды. Здесь и увидела, что гладкая кожа плеч встопорщилась жесткими щетинками. Бажена испугалась и, в потрясении, не отследила момент, как шуршащие крылья расправились во всю их длину. Теперь вот она не могла сложить их обратно.
Семья давно встала и уже не раз стучала по фанере двери. Бажена наспех провела ладошками по всему телу на предмет других высыпаний, но больше ничего не нашла. Прислушиваясь к возможным болевым ощущениям, осторожно натянула на себя пижамную куртку. Крылья не смялись и не сложились – они торчали теперь поверх клетчатой фланели.
Дверь снова заходила ходуном. Бажена скинула крючок и едва устояла под напором младшего брата, ввалившегося в тесное пространство ванной комнаты. Боком прошла в кухню и села на край стула, сочиняя на ходу убедительное объяснение, которое не потребовалось – родительница лишь напомнила:
– Разведи лопатки – сидишь колесом, – и, поставив перед Баженой опаленные гренки, поинтересовалась. – Тебе на работе уже выставили дату диспансеризации?
– Я не пойду.
– Мне позвонить и узнать?!
– С понедельника.
– Попросись к хирургу, и пожалуйся на свой сколиоз. Если сама не озвучишь, то никто не заметит твою кривую спину.
– Почему?
– Потому что это диспансеризация, а не отбор в космонавты.
Мать машинально положила свою ладонь Бажене на макушку и вышла из кухни, пребольно вывернув при этом торчащее правое крыло дочери.
Бажене, если не брать в расчет вылезшее оперенье, с той субботой повезло – старшие работали в третью смену, а малой убежал к другу.
Проводив сначала мать и отчима, потом брата, Бажена надела цепочку на входную дверь, опасаясь быть пойманной врасплох. Задвинула шторы. Долго разглядывала себя в створках трюмо, поворачиваясь всеми возможными ракурсами. Места крепления крыльев к спине смогла обследовать только на ощупь, с трудом дотянувшись до лопаток кончиками пальцев. Бажена ещё не научилась посылать сигналы своим крыльям, но сами они с её мозгом наладили тесную связь: не дозволяли небрежного к себе обращения, реагируя болью на любое неловкое движение.
Решила посмотреть, как будет выглядеть в полёте. Поставила два стула по бокам от себя и вручную развернула крылья, положив их по очереди и не с первой попытки на высокие спинки. В размахе получилось по полтора метра в обе стороны. Созерцание отражения в зеркале завораживало и успокаивало – разве такое чудо может случиться к плохому?
Бажена раздвинула шторы и пожарила картошку в самой большой сковороде, чтоб хватило всем. Потом часа два искала в мировой паутине схожие случаи. В мифах и сказаниях нашлось сколь угодно, а на деле, с фотографиями и диагнозом врачей, прецеденты зафиксированы пока не были.
Сумерки наполнили квартиру поочередно золотым, розовым и голубым свечением, когда у Бажены, наконец, нашлось время заняться делами, удобный случай для которых выгадывался почти месяц. Она неумело, но энергично потанцевала на одном месте. Предельно громко ровно десять минут слушала музыку, чтоб соседи не успели разозлиться. Досмотрела полноформатно последнюю серию ужастика по любимой манхве.
В девять вечера от друга вернулся брат и мгновенно уснул, лишь коснувшись головой диванной подушки. Позже Бажена читала, сидя в прихожей на низкой табуретке и прислушиваясь к каждому шороху в подъезде. Отчим не хотел участвовать в воскресной уборке, поэтому предупредил заранее, что ночует сегодня в своей квартире. Бажена боялась за мать, что сейчас шла одна тёмным, глухим двором…
…Воскресенье смялось суетой, а в ночь перед понедельником Бажена снова растревожилась. Как она завтра пойдет в люди? Баба Шура всегда говорила: «Не велика напасть, да спать не даст». Бажене её проблема маленькой не казалась, ведь она даже на кровати толком не помещалась. Пришлось долго ворочаться, выгадывая удобное положение. Зато приснилось, как она летит невысоко над мелководьем, в чистой воде которого плавала серебристая форель.
![Ангел [не] обыкновенный](/uploads/covers/27/27f5a090471aa8fe6a5e61725d8b6c4ab10db4c6.jpg)
