Читать онлайн полностью бесплатно Алексей Бирюков, Юлия Герман - Альманах «По Тропе Вдохновения»

Альманах «По Тропе Вдохновения»

В данной книге собрано Творчество совершенно разных по стилю и философии Авторов, объединенных единой картиной и одной стезей: пройти талантом по Тропе Вдохновения.

Книга издана в 2018 году.


Алексей Бирюков

Алена Антонова

Анна Светлова

Антон Искатель

Юлия Герман

Ксения Якина

Люба Кирелиаускене

Анастасия Туркова

Алина Масловская





Алексей Бирюков


Посвящаю себя творчеству и всему прекрасному и ужасному, что окружает нас в этой жизни.


В себе


По небу плывут дожди,

По лесу текут ручьи.

И если впадать, то в крайность,

И если убить, то Бога

В себе.

А на синем стекле

Распластались узоры

На память о том,

Что поэты не в моде.


Бездарная ночь


Ползу один во тьме ночной,

Брожу по улицам. Чужой,

Разбавленный лишь добротой.

Собаки бредят. Я – слепой.


Мне не слагать красивых строк.

Никто не гонится за мной.

Лишь я один во тьме ночной.

Былое дует над листвой.


Останусь один-одинёшенек …


Останусь один-одинёшенек, наедине,

Со своими страхами, метаморфозами.

Замкнусь в себе на денёк-другой,

А может и до понедельника.

Оставшимся не утонуть в болоте,

Вот только бы немножко чуда.

Прикатит бес на упокой мой,

И скажет: «Эх ты, чудо-юдо!».

Вот только бы хватило сил,

Неведомых, большущих сил,

Которых нету у других

На то, чтобы просто так отдаться

Тому, кто дорог, или был когда-то.

Пусть человек я и плохой,

Но посвящу себя я людям,

Тем славным и забавным людям,

Что притаились в стороне.


Когда не было борьбы этих двух


Внезапно, проснувшись на утро воскресения,

Я понял, что все мои мысли ушли.

Во мне разросся свой собственный рай,

К которому я так долго стремился.

Расцвели цветы, засияла лампа.


Не было больше борьбы этих двух,

Этой бесцеремонной вселенской войны.

Но рай был счастьем – я лишился всего.

Иначе говоря, расселся на табуретке.


И, если рассказывать об этом без стыда,

Я обрек себя на смерть,

На несвободу.

Поэтому и упал на асфальт.

Но потом наступил понедельник,

А затем еще и еще…


Блаженный в сугробе, пропахший весной…


Блаженный в сугробе, пропахший весной,

Крадусь по болотам сквозь ветки и зной

С попыткой узреть безнадежную старость,

Остывшую кровь и греховную сладость;

С надеждой услышать святой Иордан,

Ключи от дверей, закрученный кран;

С холодной рукой, согреваемой светом –

Лучом сквозь замок, в секунды померкнет;

С пропитым лицом по утрам на кровати,

В немногую ночь предаваемый страсти;

С исписанной ручкой по яркому счастью;

С косыми следами на мокром асфальте;

С потерянной правдой в немой голове;

С предательским солнцем, пятном на судьбе.


Удачи!


Огромная масса больных очертаний.

Из скрытых – в тетради:

Сотни – во сласти,

Десяток – взаправду.

На полке томится клубок ожиданий.

Мы вместе сидели, мечтали на плахе,

Затем побежали сквозь слезы и страхи.


Ну что же, финальная. Нужно прощаться.

Пусть виды прекрасные будут в окне.

А я, так, с вещами на выход.

Быть может, удасться,

Получится,

Выйдет подкрасться к мечте.


Но ты не горюй, твое солнце светло.

Быть может, за это тебя и судьба,

В которую веришь так скорбно, убьет.

Но, в целом, ты светишь поярче, чем я.


Да, жизнь не сладка. Ей здесь грош цена.

Но пусть и она тебе будет мила.

Я беден на счастье: ломался, лечился,

Калечился, скрылся. И будет ведь больше

Гораздо.

А в прочем, что делать? И так все прекрасно.

Билет тебе, к счастью, без сдачи.

Удачи.


Слеза эстета


Поплачься…поплачься, мой друг,

В стихи свое горе свали.

Загони себя в яму, не парься,

Да других с собой прихвати.

Ты, эстет, умрешь ведь, как все,

В своём грязном внутреннем саду.

Погорюй вместе с людом о лютой судьбе.

Твои слезы летят, как салют.

Мне тошно смотреть, как ты стонешь о том,

Что счастье свое не нашел.

Ведь все мы живем в этом мраке. Но вот

Ты остался все там же, куда б ни пошел.


Обыкновенное накануне


Когда необычное случилось совсем.

Не осталось ничего, кроме воспоминаний.

Воспоминаний о старых и новых деньках,

В которых гулял он по парку живому.


В тех самых снах, где видел он солнце,

Закрашенное в суровый аквамарин,

Где мертвые шлялись туда-сюда,

Трындели о том да о сём.

И на скамейке обшарпанной плакал мальчик.

Мальчик – типичный неудачник,

Которых привыкли осмеивать звонко.


Разбитыми своими очками

Резал он кожу мирка кривого.

И даже мыло не отмыло те руки,

Запотевшие праведным наслаждением.

А тем временем, шла старуха, хромая,

Куда, для чего, сама и не зная.

Главное, что не в могилку сухую,

Да чтоб на слово её не покусились.

И было пиршество, праздник большой,

И сидели на стульях те самые люди,

Которым осталось ковыряться в омлете,

Лишь бы было тепло и уютно.


Окошко


Живет на свете человек,

В окошко смотрит целый век.

А за окошком дым и зной –

Соседей шел неравный бой.


По лужам крови ребятишки

Стреляют, падают как шишки.

В грязи топили дезертиров,

Сомкнулись веки воедино.


Окурки звезд над всем смеются,

Струна любви вдали горит,

Деревья в двери звонко бьются,

И белый свет назло болит.


И злая копоть от заводов,

И страшные ряды пороков.

Текут в канаве реки трупов.

И славный путч гремит средь звуков.


За стенкой дальнею, в подвале

Стоит, копейку сжав в кармане,

В окошко смотрит целый век

Вспотевший, мертвый человек.


Изгой


Коль попадет немою пулей теплый дождь,

Когда затянется агония разбитых фонарей,

И эйфория вдруг прикажет жить из тела прочь –

Познаем добрых кровь и грязь из-под ногтей.


Ему противно, смачно и смешно, и грустно;

Он на себя наклеил сотни разных ярлыков.

Ему бы только исповедать свой недуг искусно,

Тому, кого на днях клеймили меткою «здоров».


Но, даже если горечью накатят злые времена,



Другие книги авторов Алексей Бирюков, Юлия Герман
Ваши рекомендации