Как обычно Никифор Наумович прекрасно выспался и в хорошем настроении отправился на службу, к которой привык, как к самому нормальному рутинному делу, воспринимая мир в свете рекламных роликов, скользящих по экрану и всплесками эмоций радостных ведущих, распродающих самые низкокачественные товары с удивительной легкостью и самозабвением. Он никогда не пересекал дозволенную грань в сторону торной дорожки, предпочитая идти прямым путем, пусть с издержками для собственного здоровья и отсутствием свободной минуты.
Сидя за компьютером у въезда в санаторий всю ночь, отслеживая каждого нового посетителя, он, получив утром, звонок от администратора, сразу заподозрил что-то неладное.
– Сейчас закрою въезд и буду со своим коллегой. В это время никто не ожидается с приездом.
«Спасибо, Серегин появился без опоздания», – подумал дежурный следователь, приехавший в санаторий на работу и для лечения поясницы. С кухни распространялся сладкий запах ванильного печенья, испеченного на завтрак травмированным отдыхающим спортсменам и тренерам.
– Мы с ним должны обеспечить безопасность близлежащей территории, если трупы сыпятся ниоткуда, – сказал он отрывисто, нажимая на отбой, когда ему пришла на ум эта незатейливая мысль.
– Идем, дружище, все оказалось гораздо сложнее, чем мы думали, – подбодрил его коллега.
Он уже одной ногой стоял на тротуаре, а другой придерживал дверь из пластиковой, со стеклянными окнами, будки, установленной на выходе из широких, въездных ворот высокой, витой, чугунной ограды, отделяющей от дороги потрясающий земельный участок, предназначенный со сталинских времен для отдыха именитых людей.
Была середина лета с грозами, ливнями, изредка шел град, но тут же таял. Утреннюю прохладу сменяла духота. К вечеру становилось чуть свежее. С окрестных гор дул теплый, обволакивающий пылью, воздух. Птицы, свившие гнезда, носились с криком целыми, большими стаями, обучая молодых птенцов сноровке, взмывая в самую высь, но не достигали высоких этажей небоскребов, с отчаянием падали и парили где-то внизу, шелестя оперением и разбивая пространство с неимоверной скоростью. Собаки, вырывшие в земле у корней кустов ямки, укладывались, обмахиваясь хвостами, с удовольствием засыпали. Киоски с минеральной водой, автоматы с газировкой, бочки с квасом не успевали менять координаторы-распространители напитков. К двенадцати часам дня продавцы снимали свои фартуки. Они стояли в надежде, что дневная норма выработки вожделенной влаги внезапно увеличится хотя бы процентов на двадцать. Но процентоманией легче было заниматься на бумаге, чем в реальности. Премия мороженщиц увеличивалась и постепенно росла до пирамидальных размеров. С ними заводили знакомства респектабельные мужчины, гуляющие с внуками, и директора крупных банков. Тень можно было продавать, чем и занимались алчные экскурсоводы, заманивая в свои ловкие сети наивных детей, несведущую молодежь и ретивых туристов, разбогатевших на спекуляциях, болтовне. Гиды уговаривали совершить головокружительные маршруты в снега Килиманджаро, на Памир, куда угодно, лишь бы самим отделаться от скучного вложения. Курсы доллара и евро поднимались. Нефть падала в своем эквиваленте. Акций и ценных бумаг было не достать. Цена за грамм золота, как всегда, росла. Дилеры неимоверно наживались, с трудом умещая свой растущий капитал в ящик старенького письменного стола.
В санатории-профилактории Закавказья закипела работа. Только в шесть часов началась утренняя смена обслуживающего персонала. Пока все отдыхающие приводили себя в порядок, готовясь к легкому завтраку, прихорашиваясь перед встречей с друзьями в шикарной. классической, помпезной столовой с колоннами, цветными, присборенными шторами и длинным шведским столом, где восхитительные закуски, были выложены в центре на идеально чистые белые фарфоровые и металлические сервизы, произведенные в Германии.
Когда одна из новых горничных спустилась в цокольный этаж, прошла через фойе в подсобку, там она гладила сухое постельное белье на удобной, специальной, раскладной подставке, которая служила столом, открыла своим ключом дверь комнаты, где хранились полотенца, то застыла в удивлении. Она увидела, на полу, лицом вниз, во всю длину полуподвального помещения, лежал труп грузного старика, одетого в старую, обветшалую, выцветшую одежду серого цвета.
Однажды в день его приезда она разговаривала с ним, когда он подходил к ней с просьбой поменять махровое постельное покрывало на капроновое и принести к нему в комнату шерстяное одеяло, так как он замерз ночью. У него по дороге на курорт, как он доходчиво объяснил горничной: «Открылся застарелый ревматизм и пояснично-крестцовый радикулит».
– Дорогуша, мне так нужна хорошая женщина с трудовыми навыками, – сказал тогда грузный старик, оперся на гладильную доску локтем правой руки, подойдя совсем близко к ней.
– Чем могу помочь?
Сердобольный старик невольно в душе обиделся, так как она совершенно равнодушно отнеслась к его словам, не желая поднять на него усталые глаза, занимаясь сушкой очередного комплекта белья.
