Выпускной пошёл насмарку. Всё не так, как предполагалось. И ни шикарное платье, ни роскошная прическа не помогли. Выбрали королевой бала не её. Впрочем, она не очень огорчилась, это было предполагаемо. Но червячок обиды разгулялся не на шутку и начал изнутри выгрызать всё подряд. А ещё этот…
— Отстань, Джонни! — Пуффи сбросила навязчивую руку.
И с чего этот парень взял, что может по-хозяйски вести себя с ней? Потому что пригласил на выпускной?
Вот ещё, у Пуффи и от других парней поступали предложения, но этот наименее прыщав. Но… Он друг. Он всего лишь дополнение к машине! Не будет же она спать с водителем школьного автобуса только потому, что тот останавливается возле её дома? В крайнем случае, даст подержать себя за коленку, не более того.
— Не противься, Пуффи! Ты ведь тоже этого хочешь! — его обвислые губы начали приближаться.
Романтик! Набрался «сказочного» пунша и осмелел. Эх, зря ребята вылили бутылку «Джека Дэниелса» в розовую жидкость. Трое естествоиспытателей уже спали в картофельном салате, остальные ходили, как моряки по палубе в шестибалльный шторм. Это они называли «легким куражом». Какой же тогда у них «тяжелый»?
— Не хочу, Джонни! И вообще, мне домой пора. Короля и королеву выбрали, так что я вызываю такси и еду спать! — Пуффи твердо отстранила лошадиные губы. На ладошке осталось влажное пятно.
Макс Гульфакер с улыбкой смотрел в их сторону. Его прилизанные волосы украшала блестящая корона, залихватски заломленная набок. Подобно библейскому змею-соблазнителю на дереве познания, на нём повисла первая красавица школы Мэри Попкинс, глава «чирлидерш». В светло-русых волосах тоже поблескивала диадема. Ярко-красные губы успели оставить след на воротнике Макса и теперь пытались в улыбке переплюнуть книжного Гуинплена.
Вот бы Пуффи оказаться на её месте… И ведь она запросто могла там оказаться, если бы не маленький фактик, что она относилась к классу «отверженных». Она и её подруга Сюзи.
У Пуффи овсяные волосы, глаза небесного цвета и налитые земляничным соком губы. Симпатичная девушка восемнадцати лет: всё на месте и пока никуда не думает съезжать; подтянутая попа гордо несет небольшой шрам в виде буквы «V». Обыкновенная девушка, даже полуфабрикаты может правильно разморозить. Но не она сегодня королева бала. Не она…
— Хочешь, Пуффи! Мне ребята рассказывали, что ты постоянно хочешь, только любишь сначала поломаться! — дыхание Джонни обжигало ухо, он прижимался мобильником в кармане к её ноге.
Или это не мобильник?
Пуффи захлебнулась от возмущения и пять секунд пыталась собраться с мыслями. За это время нахальная рука Джонни сползла на пятую точку. Судя по порции масла в карих глазах — Джонни очень понравилось. В другом месте и от другого человека Пуффи бы приняла это как комплимент, однако сейчас подобное действие добавило раздражения. В груди зажгло, в ушах зашумело, и она изо всех сил оттолкнула настойчивого ухажера.
Сам виноват — нечего лапать мастера армейского рукопашного боя!
We're walking in the air
We're floating in the moonlit sky! *
Под эти слова солистки «Nightwish» Джонни перелетел через стол, опрокинул стул и проехался до строгих учителей, держащих бокалы с шампанским. Его голова застыла под синим вечерним платьем директрисы мадам Глафиры Соджес, дамы весьма серьезных нравов и крайне вредного характера. Строгое лицо сморщилось, как спущенный воздушный шарик, когда директриса опустила голову вниз.
Всё-таки он прижимался не мобильником. И позже, разглядывая успешно сделанный кадр в «Инстаграме», Пуффи было даже немного приятно, что смогла разжечь такой огонь в молодом человеке.
— Ого! Что за шест в палатке? У Джонни встал на директрису! — радостно провозгласил Сэм Хлоппинг.
— Это он об замарашку потерся! — тут же изрыгнула истину висящая на Максе Мэри.
Директриса дико завизжала и с грацией горной козочки отпрыгнула от лежащего Джонни. Выроненный бокал выплеснул красивый веер брызг, перекувырнулся два раза и шлепнулся на живот неудачливого ухажера.
— Джонни, ещё бокальчик «сказочного пунша» для храбрости! А после и Пуффи на сцене разложишь! — тут же влез остряк Сэм.
Вот же гаденыш — нашел время отомстить за челюсть, сломанную в прошлом году. Пуффи почувствовала, как щекам стало жарко, будто присела очень близко к пламени костра. Глаза присутствующих уставились на неё. Грохочущий смех заставил сильнее качнуться сверкающий шар на потолке.
Стыдно! Как же стыдно! Обидно за ранящие слова, но плакать нельзя. Раньше не плакала, а теперь и подавно. Не доставит им такого удовольствия!
Улыбка! Вот что спасёт! Юмор!
Как назло, в голову ничего не приходило, а шутники уже высунули острые языки, словно гончие псы на охоте. Ещё мгновение, и разорвут, как Скуби Ду — грелку.
— А я! А я!! А я сейчас всех побью, одна останусь!!! — вырвался из горла Пуффи тонкий писк.
Всё, финиш, выносите её семеро. От пушечного хохота шар в потолке завертелся как бешеный, угрожая сорваться вниз. Смеялся даже уползающий под шумок Джонни. Лишь подруга Сюзи смотрела с сочувствием, но что она могла сделать против толпы?
Пуффи закрыла лицо руками и бросилась прочь из праздничного зала. Под грохочущий смех… Под визг директрисы... Под скабрезные шутки...
