Один Знаток всенепременный
Схлестнулся с Мастером отменным, —
Задумав подшутить над простотою,
Сказал: «Вот этот камень-изумруд
(Пускай непосвящённые умрут!) —
Я так, не глядя вижу – взят
хитою1!»
На это слово Мастер возражал
(Он сам в другой деревне возмужал,
И разно их звучали диалекты):
– Какая там ещё хита!
Живешь почти на свете век ты,
А видно, что не знаешь ни черта.
Хит – надо молвить.
– «Будь же ты неладен!
Хит – это клёвый номер на эстраде».
– Ты прежде думай, после говори!
Как может клёвым быть один-два-три?
Какой тебе на цифру клюнет окунь?
Знаток смолчал, прищурившись жестоко,
Но догадались светские круги,
Что расстаются смертные враги.
Мораль: когда идешь в приличный дом,
Ты поработай с диалектным словарём.
Эпилог
Простите, что нарушил жанр и тему,
Но я-то думал написать поэму,
И как так получилось – не пойму…
А тот Знаток был очень именитым
И крупным социальным паразитом,
И Мастера упрятал он в тюрьму.
У той поэмы был бы смысл таков,
Что доля не проста у Мастеров
И, как на грех (или как за грехи),
Им портят жизнь нахалы Знатоки.
Один Читатель (сам – Знаток преловкий)
Спросил: «При чём тут ваза в заголовке?»
Я объясняю: он на то и Мастер,
Чтоб изготовить, публике на счастье,
Ну, вазу там или чего ещё…
Я вазу видел. Баская, ничо!
О ней-то рассказать я и старался,
Да как-то почему-то не добрался.
