«70 взглядов» В. Филевского – любовная лирика, но не обычная: объяснения в любви ангела земного ангелу небесному. Подобных произведений в мировой литературе немного. Можно вспомнить сочинения святой Терезы Авильской о любви к Иисусу-из-Назарета, сонеты Петрарки, отчасти стихи Камоенса… Ближе всего, думается, Петрарка. Потому что он продолжал воспевать возлюбленную Лауру после её смерти.
Девушки Лузии из плоти и крови, как у Лауры Петрарки, нет. Но есть дух великой католической святой. Её образ автором «Семидесяти взглядов» понимается широко. В. Филевский по сути воспевает женское начало мира. Его Лузия это и Предвечное, и Мать сыра Земля, и Пречистая Дева Мария, и земная Родина, и мать по плоти, и жена (возлюбленная) … Представители разных культур могут дополнить этот ряд своими святынями. И это будет верно.
В. Филевский пишет не просто о своём чувстве, а о такой любви, какую, по его мнению, благо испытывать каждому к Высшему и всему сущему ради мира и счастья, ради сохранения жизни на Земле. Описание ослепительной чистоты и благоговения – вот что важнее всего для поэта.
«Взгляды» написаны в полноте любви. И автор свидетельствует о разделённости своего духовного чувства, то есть, об огромном, высшем из возможных для живого существа счастье.
Отрицательные ощущения почти отсутствуют. Развития в содержании книги тоже нет. Каждое стихотворение – разный или даже близкий оттенок огня духовного сердца В. Филевского… Если только это именно его личный огонь… Во «Взглядах» также нет плотских переживаний, а может быть, и вдохновения. – Они не свойственны ангелам.
«Взгляды» написаны при созерцании картины святой Лузии или в самой церкви, или же сразу по выходе из неё в парке Маркоса Маззони, что рядом. В. Филевский, не претендуя на художественность, старался возможно более точно выразить своё состояние, менявшееся при рассматривании картины.
Главным было описание явления, которое поэт называет «духовным огнём». Оно как будто похоже на кундалини. Возникая где-то в области сердца, духовный огонь становится внутренним содержанием поэта. Ограничиваясь поначалу только сущностью Ф. Филевского, впоследствии духовный огонь стал заполнять церковь. И этим огнём напитывались и начинали его излучать также скульптурные изображения Пречистой Девы Марии и самой святой Лузии. Удерживать огонь удавалось всё дольше и дольше. Горение создавало ощущение мощного причастия, приносило огромное счастье, покой и оказало выраженное лечебное воздействие на состояние здоровья В. Филевского…
Поэт сомневается, что на кого-то ещё картина оказывала и оказывает подобное действие. Около неё сидят люди, иногда в весьма вольных позах, смеются, разговаривают… Но поэт считает воздействие картины лично на него чудом святой Лузии и настоящей работой свидетельствует о нём.
«70 взглядов» не принадлежат ни к какой религии. Как ни к какой религии не принадлежит любовь, о которой читатель может здесь прочесть. Эта любовь принадлежит всему человечеству, равно и духовному миру.
Автор картины святой Лузии – женщина. Она живёт в одном городе и районе с В. Филевским. Но на встречу поэта с ней не было благословения свыше… Полное её имя не известно также.
В заключение автор – счастливый молящийся – благодарит Предвечное и дух святой Лузии, которые сочли возможным выражение в человеческих словах ангельской любви и печать книги в Интернете. А также выражает благодарность замечательной стране Бразилии, её любвеобильному народу, миру и клиру храма святой Лузии в Белу-Оризонти, семью – прежде всего маму, жену Элизабет и тётю Люцию, которые сделали возможным появление этой книги.
Если будет на то воля непостижимого Неба, сможете прикоснуться к сердечному огню поэта и вы, уважаемый читатель.
Белу-Оризонти, 31 мая 2018 года.
Примечание: адреса сопутствующих стихам изображений приводятся в конце книги.
1. Состояние небесно любящего
Святая, люблю тебя чувством бесстрастным,
Любуюсь не видя и чту без причины.
Люблю – и всё просто, премудро и ясно.
Любовь так блаженна, так странно бесчинна!
Я – море цветов, по которым ступаешь;
Я – вышний эфир, коим дышишь привольно;
Молитвенный свет, что вовне излучаешь —
Одно – я и ты. Позабыл путь свой дольный.
Люблю – и познал остановку движенья:
Люблю – и мне не к чему больше стремиться.
У ног твоих я – фимиамы каждений,
Я нимб и корона твоя, о царица.
Я пурпур и виссон одежды бесплотной.
Бесцветный твой дух, как они, я ласкаю.
Я – чары улыбки твоей беззаботной.
В тебе я Предвечное славлю – и таю.
…Телесно исчез…
Ты и я… В чём различье?
О святости дар, как ты духу желанен!
Люблю – и нарушил церковный обычай…
Не каюсь: я счастлив: я – Истины пламень.
В Лузии глаза посмотреть – и растаять,
Как в Вечности, в них утонуть и застыть,
И тихо, беспечно от радости плакать,
Напиток Лузии целительный пить.
В зрачки погрузившись, в них Рай обнаружить —
Бесстрастный и радостный девственный мир,
В огне раствориться предвечном, не жгущем,
Слагая молитвы в духовный Псалтырь.
