Еще вчера ничего этого не было.
Не было одиночества. И из чайника не хлебал я
кипяченую воду, еще теплую;
и не выкуривал первую за ночь сигарету в темную
духоту улицы, не гасил окурок
о вишневые косточки в пепельнице, и хмуро
не прислушивался к татарской речи,
завораживающей непостижимостью. Нечем
укутать горло. Переводил Лоуренса.
Хоть бы пришел кто, принес хоть какого винца,
хоть бы нес чепуху. И ни о чем не спорить.
Скоро наступит утро. Скоро
поедут машины поливать
невыспавшийся асфальт. В пять
уже рассветет. Как будет
по-татарски «не будите меня люди»?
По-английски это будет звучать мрачновато.
Проще заложить уши обычной ватой.
Что еще? Не забыть сходить за хлебом. А
еще вчера ничего этого не было.