Читать онлайн полностью бесплатно Дмитрий Верховский - 132

132

Вторая книга великого мастера русской поэзии Дмитрия Верховского. Его творчество отличается собственным стилем, авангардизмом, тонкостью восприятия и чувственностью.

© Дмитрий Верховский, 2024


ISBN 978-5-0064-8487-0

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Перезагрузка

Если из формулы выключить время,
О котором не помнится ночью —
Путь и не важен. Уверен.
Мчи со всей мочи.
Дорога во тьме по лесу.
Деревья как стены туннеля.
Будто несут меня бесы,
Или же дрыхну в постели.
Себя ощущаю неполно.
Могу, значит, быть кем угодно.
Тьма растворяет всё, словно
Желудок голодный.
Месяц как лунный прелаудер
Перезагрузки системы.
Небо – заставка, стоп-кадр,
Пуск спрятан в теме-
ни. Бегущая белка.
Мерно гудят колеса.
Мимо всё мельком.
Вне космоса.

Ещё раз о снах

Мы разделяем дни закрытыми глазами.
Сквозь долгий сон проходит ночь.
Но мы не управляем снами,
И сны как тьма точь-в точь,
В которой скрыто всё, что видим утром,
И то, что не случится никогда,
Лишь в мире снов, в плену абсурда.
Почти треть жизни этим снам отдал.
Верней в них прожил. Был влюблен и счастлив.
Не помню только, чтобы был там стар.
Хотя и помню сны отчасти.
Есть в них забытые места.
А что мы называем часом ранним:
Не выспался, все спят – ещё темно,
Привычно объясняясь снами,
Недосыпанием этих снов.
Так плохо, если вдруг наступит утро,
Звонит будильник, яркий свет.
Вот так растормошит кондуктор.
Пожалуйста, билет.
Мы в сны не ходим по билетам.
Сюжет не угадать.
Всё в кучу здесь: и то, и это,
А главное – тут спать
И точно знать, когда проснулся,
Чтоб жить как не во сне
И чувствовать биение пульса,
И думать, а зачем проснулся.
Любимые, вас нет.

Сирота

Детство длится, пока живы родители.
Однажды становишься взрослым.
Менее чутким, чувствительным,
Даже немножечко чёрствым.
Жизнь ведь меняется,
Раз подрубили устои.
Вот обстоятельства,
Будь сиротою.

Зелень

Земля рождает облака листвы,
Они с ветвей свисают пышной сенью,
Воздушным слоем плотным, теневым.
Сказать иначе: туча зелени.
Той зеленью покрыто как бы всё.
Кусты, трава зелёно-монотонны.
Растут в великолепии своём.
Ещё цветы особенны, бутоны.
А где-то птицы там, среди ветвей,
Чирикают, свистят и напевают.
И с ними вместе стайка фей,
Что прилетела где-то в мае.
Скучал о лете. В данном волшебстве
Есть что-то к доброй перемене,
Когда тепло питает цвет
И тени
В этом буйстве зелени.

Камни

Серые, бурые камни.
Мёртвый сад из фигурных камней.
И нести сюда нужно камни.
Не цветы, только камни ко мне.
Малоцветно глядят фотографии.
А прожилки от прожитых лет,
Золотые слова эпитафий
Как вкрапления в каменный цвет.
За оградами редко на столиках
Оставляют зачем-то еду.
Словно жертву для птиц, алкоголиков,
Что за водкой с поминок придут.
Над камнями большие деревья,
Они соки сосут из могил.
Потому и растут чуть быстрее,
Чем в любом другом месте б смогли.
Летом кладбища прячутся в тени.
Без дождя сухо и хорошо.
Оживляет покой птичье пение.
Я своих, пусть и дальних, нашёл.
Камни тянут тепло, чьи-то жизни.
Под защитой усопших родных,
Где так зыбко в миру, что над нижним,
Я спокоен, привычен средь них.

Отражения

Мы привязаны к зеркалам
И зависимы от отражений.
Словно тут мы и там пополам.
В обе стороны до отторжения.
В зеркалах узнаём те черты,
Что нас делают в мире собою,
Подтверждаясь, что ты это ты,
Без каких-либо личностных сбоев.
Как зацепка, чтоб нам не забыть
То лицо, что для взгляда незримо.
Так без тени остаться как бы,
Без следов и никем не любимым.

Додуманное

Можешь представить комнатой нашу систему?
Солнце же лампочкой, если так хочешь,
И надо что-то размером со стену,
Чтобы и с лампочкой настала ночь.
Не было даже малюсенькой щели,
Чтоб не проникли лучики солнца,
Чтобы спалось нам конфортней в постели,
Не загораживаясь у лица.
Мы ведь додумали чёрные ночи.
Где-то в душе мы темним однозначно.
Часто хочется одиноче-
ства. Час когда плачут.

ПАПА

Он был частью моей жизни,
Частью лучшей и большей.
Пока говорить излишне,
Но вряд ли прожить столько же.
Я купил птицу,
А папы не стало.
Связи тут мало, в принципе.
Просто совпало.
Только вот шорох крыльев
Напоминает о небе.
Небо общее или
Голубеет.
Можно представить: сердце
Бьётся как птица в клетке.
Там оно словно пленница,
Хоть и держится цепко.
Птице охота на волю.
Счастье, когда летает.
Биться бывает больно,
Манят высокие дали.
В избранном справа иконка —
Папа мой в телефоне.
Я не готов настолько,
Чтоб удалить этот номер.
Несколько дней в удалённом
Могут храниться контакты.
Души у умерших словно.
Вот бы спросить его «Как ты?».
Мне ведь никто не ответит,
Птица, быть может, чирикнет.
Даже и к папиной смерти
Каждый однажды привыкнет.
Страшно об этом подумать.
Кто-то меня похоронит.
Будем в итоговой сумме,
Сколько о нас помнят.

Летальное

Красная диагональ,
Как перечёркнуто что-то.
Крен. Вот так видится даль
Из самолёта.
На горизонте заря
Ярко рассвечена,
Чуть мрачновато горя.
В вечное
Непроходимый рубеж
Между воздушным и твердью,
Богом прочерченный меж
Жизнью и смертью.
Нет ни лазейки, моста.
Лава от края до края.
Будто летальным вдруг стало
То, что летаю.

Ветер

Мы почему-то подсознательно одушевляем ветер,
Словно он не просто дует или не дует,
Бывая порой незаметен,
А делает это нарочито, не впустую.
К примеру, как-то некстати мешает
Развести огонь, прикурить сигарету,
Вырывает из рук воздушный шарик
И уносит, мнёт документы.
Вы видели, как он раздувает вьюжки,
Не сплошную метель, а так, местами,
Тут ветра нет, ну а здесь он кружит,


Другие книги автора Дмитрий Верховский
Ваши рекомендации