Он появляется рано утром, на заре, пока мы ещё спим. Он возникает на высоте не более километра от поверхности земли. Он исчезает от тепла. Он состоит из множества маленьких частичек. Он – это одна из главных причин появления этих стихов. Он – это туман.
В моей жизни был период, когда мне приходилось часто сталкиваться с туманом. Причём, во всех его смыслах и проявлениях. Я ходила по февральским дождливым улицам, а меня сопровождал туман. Он спускался вниз на дорогу, нежно обволакивая всё под собой.
Я просыпалась ранним утром и видела в запотевшее от ночного мороза окно его – всё тот же туман, но уже с другими оттенками. К полудню он рассеивался, но я знала, что он опять придёт завтра. Или послезавтра. И он приходил. Даже сейчас, спустя время, он всё ещё продолжает посещать меня.
Туман спровоцировал появление первого стихотворения этого сборника, а затем и некоторых других стихов. И за это он удостоен быть на обложке книги.
В предисловии обычно пишут о том, что читающего ждёт в книге, рассказывается, о чём она. Такое обращение к читателю настраивает его на нужный лад для лучшего восприятия произведения.
Автор также может рассказать о том, как создавалась книга, что побудило его написать её, кто был автором идеи и прототипом персонажей. Он может уточнить, что ожидается от читателя. Можно развёрнуто изложить структуру своего произведения, указать цели написания.
А что ещё мне написать, если всё, что можно было, я уже сказала стихами, которые и составили этот сборник? Могу разве только добавить, что я помню почти каждое из стихотворений. Помню обстоятельства, в которых они были написаны. Помню события, повлекшие за собой стихи. Помню как рождался каждый их них.
И мне будет особенно приятно, если вы проникнитесь этими стихами, почувствуете их, вдохнёте каждой своей клеточкой. Для меня они, с одной стороны, очень много значат. С другой же стороны, в них нет ничего сверх необычного – это просто моя жизнь, зафиксированная в стихотворные строки и где-то приправленная художественным вымыслом.
Но вымысел этот не имеет цели обмануть читателя. Он нужен здесь лишь для приукрашивания суровой действительности. Благодаря ему некоторые события в произведениях развиваются с точки зрения того, как это могло бы быть, а не так, как это было в реальности. Где правда, а где вымысел – со стороны понять сложно. Но если включить воображение – будет интереснее.
Это как путешествие, но не в пространстве, а в лабиринтах чувств и переживаний. Неслучайно второе название этой книги – «Дневник настроений». Это действительно похоже на страницы дневника. Каждый стих – отдельная страница.
Вспомните, как бывает любопытно узнать, что же думает другой человек, о чём мечтает, чем живет. Всё это можно узнать, если прочесть его личный дневник. Но так просто взять и начать читать чьи-то записи – это, согласитесь, как минимум неэтично. Я же делюсь сокровенными мыслями открыто, не тая и не скрывая ничего. Можно даже сказать, пускаю читателя в личное психологическое пространство. Надеюсь на то, что во время чтения в вашей душе что-нибудь откликнется.
Бетонный пол
Холодная кровать
А в том окне уже ложатся спать
А нам не слышно звёзд – зима
Нас греет с ночи до утра
И фонари зажгутся близко
Вдоль тёмных улиц и дорог
И звёзды заблистали низко
И кто же в этом им помог?
Зима, что ночью снегом сыпет
На лужах сковывает льды
К стеклу окна узор прилипнет
А утром его увидишь ты
17.02.21
Если сумрак за окном,
Значит, луна пробивается
Значит, не так уже и темно
Каждый, как может, спасается
Ищет дорогу сквозь тьму и обман
Прячет обиды в глубокий карман
К свету пытается плыть,
Но невозможно такое забыть…
Нервы собрать по ниточке заново
И, ощущая всю боль снова заново
Жить, несмотря на тревоги
Жить, идя по дороге
01.03.21
Стены, лампа, два часа
Ночь крадётся на подмогу
Расписная полоса —
Да, не лучшая дорога
Скоро утро, снова в пять
Запиликает будильник
Не захочется вставать —
Чай, посуда, кипятильник
А пока темно – свобода
Пусть такая, но без фальши
Понемногу, как угодно,
Посмотри, что будет дальше
А пока что безысходность,
Беспардонность, бесполезность
И давно уже не новость —
Что ни сутки – снова леность
День – за два, а час – за три
И протикала неделя