Звездная Федерация Аксон, пограничная планетарная система Альфа—Эко, внутренняя область планетарной системы, геостационарная орбита планеты Кориум—3. Три часа, сорок три минуты, время ночное местное.
Новенький пограничный сторожевой катер класса «Охотник» периодически выбрасывая жидкое пламя из сопел маневренных двигателей удерживавших его на заданной орбите, старательно ощупывал окружающее космическое пространство своими чуткими сенсорами.
Вахтенный офицер, сделав последнюю затяжку, затушил сигарету об импровизированную пепельницу (блюдце, украденное из кают—компании). Курить было строго запрещено, но офицер не был кадровиком и недавно был призван в ВКС из запаса. А навыки неплохого программиста (основная гражданская специальность, кормившая его всю его сознательную жизнь) позволили ему с легкостью обойти пожарную систему мостика. Табачный дым перебивал стойкую вонь дешевого пластика обшивки рубки раздражавшего ноздри. Федерация готовилась к большой войне, и враг был уже на пороге. Вахтенный перевел красные от усталости глаза на экран локатора. Там у границ внешних планет радар четко показывал скопление кораблей отмеченных алым свечением – это был их таинственный враг, обнаруженный полгода назад в межзвездном пространстве и неуклонно приближавшийся к границе Федерации. Его армада поражала своими размерами и к ним каждый час пребывали все новые и новые корабли. Вторая намного меньшая группа отметок – боевой флот ВКС (Военно—космических сил) Федерации Аксон растянулась между тремя внутренними планетами и поясом астероидов, отрезая прямой пролет через систему. Два из четырех газовых гиганта с десятками лун из числа внешних планет были уже под контролем врага. Но кроме брошенных рабочих городков и горных шахт им ничего не досталось, старателей с семьями эвакуировали задолго до расчетного времени вторжения на Кориум-3 – единственную планету системы, на которой находилось более-менее крупное поселение людей. Альфа—Эко была небогатой рудодобывающей системой на периферии Федерации с небольшим количеством старателей и обслуживающего персонала, работавших в основном вахтовым методом.
Потянувшись, расправив спину, затекшую от долгого сидения в одной позе, офицер потер воспаленные от усталости глаза. Третья вахта с двадцати четырех до четырех утра была самой поганой, – в сон тянуло просто зверски. Но в отличии от мелкого нарушения корабельного устава ВКС, типа покурить, за который могли взгреть словесно, за сон на посту грозил трибунал. Вахтенный перевел взгляд на часы, пятнадцать минут до сменщика. «Успеваю выпить кофе». Выбравшись из кресла, он на ватных от долгого сидения ногах добрел до «Ароматик» – автоматической дешевой кофемашинки. Бегло набрал на панели нужную комбинацию, и коричневая струйка самого обычного растворимого кофе с порошковым молоком потекла в одноразовый стаканчик. По мостику потек аромат молотых зерен, в отличии от вкуса он был просто великолепным. Дождавшись, когда последняя капля упадет в стакан, он вынул его из приемника и пригубил обжигающе горячий напиток. Вкус был скверным, но бодрящим. Потягивая горячий напиток, он скользил взглядом по мостику.
«Что за черт?».
На четырех мониторах локаторных станций замерцали и заплясали взрывы статических помех. Корабль, напичканный самыми современными сенсорными системами, ослеп. Выругавшись, он потянулся к ушной гарнитуре портативной радиостанции.
– Локаторная, что там у вас происходит? Где картинка?
Локаторная станция хранила молчание.
– Уснули вы там все что ли?
Селекторная связь на корабле не работала, отказала почти сразу после старта. Хотя то, что во флоте принято называть «стартом» – плавным взлетом к верхним слоям атмосферы больше походило на неуверенное ковыляние младенца делавшего в своей жизни первые шаги. И вина тут была не только в малой опытности экипажа собранного из недавно мобилизованных юношей и девушек, но и огромного числа неисправностей всплывших после передачи катера приемной комиссии ВКС. В обычной ситуации его отправили бы на длительные маршевые испытания со стрельбами и всему подобному, где бы и произошла отладка всех систем, но в преддверии войны комиссия торопилась с приемкой и такая малость как «ловля блох» в корабельных системах ложилась всецело на плечи экипажа. Корабельную связь заменили портативные рации из спасательных комплектов шлюпок. Их как раз хватило, чтоб обеспечить связью все БП (Боевые Посты) катера и старших офицеров. Но на этом «ловля блох» не прекратилась, довольно скоро выяснилось, что часть резервных систем отсутствовала, наотрез отказывался работать один из двух маршевых двигателей, замкнуло один из энерговодов (его кабельные трассы перекосило, местами завязав чуть ли не узлом) оставив без энергии ряд систем и что немаловажно – камбуз. В складских помещениях обнаружились ящики с ракетами по классу не подходившие к орудиям корабля, а вместо нормальных пайков лежали старые покрывшиеся плесенью бобовые консервы и сухари. Острые языки матросов тут же их окрестили новым секретным бактериологическим оружием федерации.
