Ты спишь. И видишь себя во сне птицей, которая рождена для полета, как человек для счастья. Но тебя насильственно изымают из воздушной среды и сажают в клетку. А клетку замуровывают в толстой – в двадцать пять кирпичей – тюремной стене, за которой томятся рожденные для счастья, которые тебе не родня.
Ты в ужасе просыпаешься. И действительно – вокруг мрак аспидный, который безуспешно пытается расстрелять пулемет твоего бешено колотящегося сердца! Но вдруг ты замечаешь небольшой фрагмент прекрасного голубого неба с легкими облаками, которые надышали ангелы. Ты вскакиваешь и бросаешься – как это делают футбольные вратари – в это прекрасное полуденное небо, каким-то чудом оказавшееся в твоей комнате ночью. Бросаешься, не раздумывая, в этот небольшой фрагмент окна.
И что самое странное – это, действительно, окно. Окно, которое подарил тебе щедрый на всякие виртуальные чудеса Билл Гейтс. Это самое Window, представляющее собой стандартную небесную заставку популярного программного продукта корпорации Microsoft, круглосуточно висит на мониторе, подключенном к никогда не выключающемуся компьютеру. Потому что для многих, для очень многих ловцов виртуального счастья выключение компьютера таит в себе угрозу пропустить начало второго пришествия. Ведь Христос, как известно распоследнему лузеру, не с небес спустится и не из недр земных поднимется, стряхивая угольную пыль и сверкая белками глаз… Он выйдет из Интернета – из Глобальной сети. Именно так, поскольку откуда к нам может прийти рыба, как не из сети? Ведь у первых христиан, скрывавшихся от карающей десницы Рима, именно изображение рыбы было тайным символом Христа, поскольку слово «рыба» (IXΘΥΣ) было составлено из начальных букв сакральной формулы «Иисус Христос, Сын Божий, Спаситель» (Ιησους Χριστος, Θεου Υιος, Σωτηρ). Только из сети!
Одни, прыгнув в микрософтовское окно, немедленно попадают на небо. А их тела со сломанными шейными позвонками предают земле. Другие на следующее утро приглашают мастеров, чтобы те загородили их мониторы решеткой, какие обычно устанавливают на окнах первого этажа. Третьи переустанавливают операционную систему, заменяя Windows XP на маковскую ось, а то и на альтруистический Linux.
Но не будем забегать вперед. Никакого Интернета еще нет и в помине. Нет даже компьютеров. Все математические вычисления выполняются с помощью арифмометров и логарифмических линеек. Собственно, и электричество-то пока еще воспринимается как некая субстанция полуоккультного происхождения. Короче, на дворе стоит 1870 год. В России проходит мучительная городская реформа по замене сословных дум всесословными. Министр иностранных дел Горчаков настаивает на отказе России от соблюдения унизительных условий Парижского мира. Путешественник Пржевальский отправляется исследовать Китай и Монголию. Телеграфист Григорий Степанович Скородумов сидит на железнодорожной станции Бологое в своем служебном кабинете и с нетерпением дожидается окончания смены.
Дожидается с особым нетерпением, потому что сегодня должна решиться его судьба. Он наконец-то сделает предложение Вареньке. И она либо отвергнет его, отчего сердце Григория Степановича будет разбито навсегда. И ему останется либо влачить безрадостные дни до скончания постылой жизни, либо немедленно уйти из этого жестокого мира, поставив оглушительную точку револьвером системы «Наган». Если же Варенька ответит «да», то он вознесется на недосягаемые для простых смертных вершины неземного блаженства…
Когда часы показывают, что до окончания смены остается четверть часа, аппарат Дэвида Юза, выпущенный фирмой «Сименс и Гальске», внезапно включается, и из его чрева медленно выползает испещренная буквами лента. «Этого еще только не хватало!» – в сердцах воскликнул Григорий Степанович, предполагая, что это какое-то экстренное сообщение, и, следовательно, ему придется задержаться на станции.
Вчитавшись, Скородумов, облегченно вздохнул – то была очередная порция абракадабры, которой регулярно засорял линию телеграфист Чернов со станции Дно, манкировавший должностными инструкциями и слывший на Николаевской железной дороге спиритистом. Аппарат безропотно выстукивал молоточками на бумажной ленте:
Глава мертвыхъ, пусть прикажетъ тебЂ Владыка черезъ живаго и посвящённаго змЂя! Херубъ, пусть прикажетъ тебЂ Владыка черезъ Адама – Iотхавахъ! Блуждающiй орелъ, пусть прикажетъ тебЂ Владыка черезъ ВЂстника и Льва! МихаЂль, ГабрiЂль, РафаЂль, АнаЂль! Да упадетъ земля на землю силой ПЂнтаграммы, которая есть утренняя звЂзда, и во имя ТЂтраграммы, которая начертана…
Дождавшись конца передачи, Григорий Степанович оторвал ленту и, сам того не понимая, зачем-то засунул ее в карман.
Наломав благоуханной сирени, Скородумов поспешил на берег пруда, в условное место, где и предстал пред очами Вареньки во всем своем жениховском великолепии. Он, преисполнившись отваги, под пронзительные лягушачьи рулады витиевато предложил руку и сердце. Она, внешне смущаясь до предобморочности, но, внутренне ликуя, дары приняла. Вскоре они поженились. Пошли дети. Не замедлили появились на свет и внуки.
