В январе 2085 >ого года океанский научно-исследовательский лайнер Российской Академии Наук «Путин» в рамках программы очистки океанского дна под эгидой ООН производила подъём некоего пиратского судна, затонувшего недалеко от острова Пасхи в конце XVI >ого века. Погода стояла великолепная, погружения водолазов происходили одно за другим, работа спорилась… Ничто не предвещало, что скоро произойдёт нечто, вскоре перевернувшее представление землян о своём происхождении. Шли пятьдесят пятые сутки рутинных, методичных погружений. Коллекция уникальных сокровищ инков и ацтеков пополнялась и пополнялась, не давая возможности приступить непосредственно к подъёму самого судна, ведь была опасность повреждения ценнейших экспонатов. Удовлетворение от проделываемой работы подспудно смешивалось с желанием побыстрее закончить её и отправиться домой.
– Сколько же можно было грабить! – то и дело возмущались с разных сторон. – Ну, ведь и конца и края нет! Любое судно пойдёт ко дну!
Вот, появились ещё пузыри. Очередной драйвер вышел на поверхность. «Ба! – подумал про себя профессор Никодимов, когда тот снял маску, обнаружив загадочную улыбку. – У него есть ещё силы искренно удивляться! А выходит-то как вальяжно!»
– Профессор, – интригующе сообщил драйвер, – что Вы скажите на это? – и разжал кулак.
После недолгого замешательства Никодимов только и промолвил:
– Наверняка, это подделка. Молодой человек, признайтесь, это Ваших рук дело?
– Если бы! – ответил драйвер, снимая ласты. – Этот аппаратик я вытащил из-за пазухи какого-то урода с костяной ногой. Представляете, сам весь сгнил, а эта костяшка-деревяшка осталась.
– Возможно, эту штучку подкинули «чёрные драйверы» начала века.
– Не исключаю, Вам видней, – встал обнажённый юноша в некогда синих плавках, размахивая руками, – только я его обнаружил в очень труднодоступном месте. И что-то мне подсказывает, что не мистификация это. Ладно, пойду, перекушу.
Аппаратик сильно смахивал на пейджер конца прошлого, XX >ого века. Смущало только наличие всего лишь одной кнопки на лицевой стороне с абсолютно непонятным символом. Что было ещё более странным, – на оборотной стороне аппарата было нанесено изображение какой-то непонятной горы. Какое-то чутьё подсказывало Никодимову, что основная разгадка скрывается именно за этим изображением. «Ну, что ж, – здраво рассудил профессор, кладя необычный артефакт в карман при виде очередного всплывающего драйвера, – отправим на экспертизу, там разберутся с этой подделкой».
Вечные Кордильеры снова, как каждый вечер, укрылись шапкой холодного ночного неба. Высыпавшим по небу звёздам, казалось, нет числа. На небольшой плоской площадке потрескивал костерок, разожжённый и поддерживаемый одиноким молодым инком, зябко кутающемся в пончо. Уныло спрятав голову в колени и ниспадающие волосы, гордый индеец позволил себе расслабиться. На серую, сухую землю тихо капали редкие слёзы.
«Почему так устроено? – печально думал юноша лет 13> ти, – чем я хуже моих братьев? Да ничем, просто отец меня не любит! У него есть, кого любить. Но среди пятиста или шестиста детей ему по душе только один слюнтяй, по совместительству лизоблюд. Вождь полагает, что именно он сможет достойно управлять народом, а этот Сухой Лист в самых простых вещах просит подсказки! О, боги!»
Молодой человек не ошибался: вождь гордого народа Красного Солнца, имея уйму жён и с полтысячи детей, явно отдавал предпочтение не самому достойному из сынов. Объяснялось это особыми обстоятельствами знакомства с матерью Сухого Листа. Вождю Орлиный Коготь не раз указывали на его неправоту, но он ничто не мог с этим поделать: «Вождям не обязательно быть умными, достаточно иметь умных советников. Вождям не обязательно быть мудрыми, достаточно слушать мудрых старцев. Вождям не обязательно быть сильными, достаточно иметь сильную и бесстрашную армию», – отвечал на это Орлиный Коготь. Может быть, в какой-то мере он был прав, но только лишь до первых трудностей. Но как это объяснить вождю?
Сзади тихо подошла его белая лама, доверчиво опустив голову через него, к теплу костра. Парень положил ладонь ей на морду, в мягкую, пушистую шерсть и стал гладить:
– Что, прохладно? – Глаз Вапити (а именно так звали юношу) глубоко вздохнул. – Одни мы остались. На всём свете одни. Гляди, сколько на небе звёзд! Кажется, им-то там должно быть весело, хорошо. Но жрецы утверждают, что на самом деле, звёзды так далеко отстоят друг от друга, что даже если бы захотели, они всё равно не услышали бы друг друга. Как мы, люди: живём, вроде бы, рядом, а расслышать зов другого сердца не можем. Неужели так будет всегда?
Глаз Вапити ещё раз тяжело вздохнул. Взяв хворостину, он собирался, было, подбросить её в догорающий костёр, как вдруг увидел, что одна из падающих звёзд, шипя и увеличиваясь в размерах, летит как-то прямо на него. Люди, которых Колумб вскоре назовёт «индейцами», никогда не пугались трудностей, боязнь считалась уделом старого койота. Потому и молодой Глаз Вапити смотрел на это зрелище во все глаза, и не думая куда-то прятаться. Тем более что на тот момент ему казалось, что жизнь кончилась. Последний, нелюбимый сын вождя пошёл в горы, на ночь глядя, с тайной мыслью сорваться в пропасть. И вот она, казалось, какая красивая смерть! Но в самый последний момент падающая звезда неожиданно свернула и, просвистев, упала где-то рядом. Буквально в ста шагах от Глаза Вапити заклубился, было, дымок, указав точное место падения, но вскоре он рассеялся. Какое-то странное любопытство сорвало молодого индейца с места, парень в мгновение ока оказался на месте падения.