Снаружи дом казался небольшим, хотя внутри был огромен. Он напоминал старый сарай без окон, с единственной узкой дверью, и стоял на краю чудесного города, возле обрывистого океанского берега. В доме жил старый маг. Однажды ночью он понял, что его собираются убить.
У старика была светлая всклокоченная борода и крупные оранжевые веснушки. Сидя за колченогим столом, он писал при свете свечи, оплывающей в глиняном черепке. Рядом стояла большая чернильница, лежали несколько колдовских предметов, перья и четки. Стол, пара стульев да громоздкий комод – больше никакой мебели здесь не было. На балках висели связки старых высушенных заклинаний, в густых тенях под высокой крышей порхали какие-то крошечные существа, где-то тихо журчала вода.
Обычное жилище мага. Внутри оно больше, чем снаружи, потому, что за долгие годы магия переполнила его. Вот, к примеру, кухня – она ведь тоже несет следы того, чем в ней постоянно занимаются. Дерево пропитывается запахами жареного мяса, лука, чеснока и специй, на столах остаются зарубки от ножей, жир и копоть въедаются в стены… А здесь не варили супы и не пекли пироги – в этом доме готовили новые заклинания. Наводнившая здание магия вывернула его наизнанку, завязала морским узлом и запутала так, что теперь и сам хозяин не знал всех таинственных закутков и темных залов, которые постепенно будто сами собой появлялись в его доме.
Снаружи донесся приглушенный звук удара, и все вокруг едва заметно дрогнуло.
Старик прислушался, затем склонился над столом и стал писать быстрее, торопясь закончить страницу. В глубине дома раздался звук тяжелых шагов – пока еще далекие, они быстро приближались. Маг не поднял головы, когда дверь позади раскрылась, и в помещение вступила дородная фигура.
– Да, – произнес старик, одной рукой продолжая писать, а другую засовывая под стол.
– Хозяин, там…
– Я слышал, слышал. Еще немного…
Не глядя, он вытащил из-под стола котомку.
– Надо уходить, хозяин!
– Конечно. Но имей в виду, я не знаю, где мы можем скрыться.
Размашистым движением старик сгреб в котомку все, что лежало на столе, и повернулся. Толстяк – слуга и охранник мага – стоял, подняв лампу над головой. Тусклый свет озарял лицо. Похожее на человеческое… но все же не человеческое.
– Что с тобой? – спросил маг, увидев, как он покачнулся. – Ты ранен?
– Дрался с ними, – пробурчал толстяк. – Их много, сильные. Налетели сверху. Запер дверь, но…
Вновь прозвучал удар, пол дрогнул.
– Сверху? – повторил старик, перекидывая котомку через плечо. – Что это значит?
– Крылья, – пояснил слуга. – Летают.
– Так-так-так…
Маг помедлил в задумчивости, затем громко повторил:
– Так!
Они оглянулись на дверь, когда в помещение проник далекий скрип сминающегося под ударами дерева.
– Есть другой выход, – произнес старик. – Погоди, я только захвачу еще пару вещей. Вот это, и это… Хорошо, теперь идем. Хотя я не вижу смысла убегать – нам негде спрятаться.
Последние слова он произнес уже на ходу. Толстяк грузно топал за хозяином, подняв лампу над головой.
Под крышей ползали тени, что-то невидимое перепархивало с балки на балку, тихо пища. Впереди журчала вода. Двигаясь через колдовской дом, они миновали несколько темных коридоров. Световой круг от лампы скользил по полу, выхватывая из темноты доски, проросшую сквозь щели траву и цветы – стебли выпрямлялись, крупные бутоны поворачивались вслед двум силуэтам, затем сгибались друг к дружке, будто перешептывались, обсуждая бегство хозяина дома.
Коридор стал шире. Пол сменился песком, стены – пологими барханами. Теперь вокруг тянулась пустыня.
– Ну и ну… – протянул маг. – Я и не знал, что здесь появились такие места!
Они пошли медленнее. Песок мерцал, при каждом шаге над ним взлетали светящиеся пылинки. Из-за бархана донесся шелест, словно там что-то ползло, и слуга окликнул хозяина:
– Можем заблудиться!
Не оборачиваясь, маг покачал головой. Он был уверен, что не заблудится в своем собственном доме, каким бы странным тот не стал из-за магии. Журчание стало громче, барханы исчезли, и беглецы очутились в новом зале. Стены и потолок отступили, пропали, словно их и не было. Здесь все пропитала влага, наполненная пылинками – будто светящейся мукой, которую кто-то высыпал в воду, и теперь она клубилась, расплываясь ленивыми облаками.
– Быстрее! – велел старик.
Они направились вперед сквозь теплую водяную завесу. Толстяк захлюпал носом, отфыркиваясь, огонь лампы замерцал и начал угасать.
Впрочем, все было прекрасно видно благодаря мерцанию колдовской пыли. На ходу беглецы гребли перед собой руками, словно шли по дну реки. Клубы света медленно перемещались, извивались потоками, завихрения его образовывали омуты и круговороты.
Сквозь свет проплыло вытянутое тело с плавниками и хвостом.
– А это тут откуда взялось? – Когда маг открыл рот, световая пыль попала внутрь, и он закашлялся.
Большая рыба взглянула на них выпуклыми умными глазами, сквозь белесую муть поднялась выше и пропала в световоротах, что кружились у потолка, ставшего поверхностью колдовского водоема. Толстяк выпустил бесполезную лампу, и та, покачиваясь, медленно уплыла куда-то.
