История, которую я собираюсь вам рассказать, произошла со мной лет двадцать назад, когда я, будучи студентом исторического факультета отправился в археологическую экспедицию в тайгу.
– У каждого свои сборы, – философски говорил староста Селиванов, запивая пельмени холодным пивом на старенькой кухоньке в студенческом общежитии, – У вояк (тех, кто учился на военной кафедре) – военные, у спортсменов, соответственно, спортивные, а у нашего брата историка – археологические, куда уж тут без них.
Многие тогда стушевались, медотводы стали брать, да просьбами декана заваливать. Так, мол и так, прошу в городской архив меня направить, я там полезнее буду или на худой конец в музей. Кем? Да хоть смотрителем! Сидишь себе целый день на стуле с бабульками-пенсионерками, да глаза на праздных посетителей лупишь, чтоб витрины пальцами не лапали.
Испугались, одним словом, из тёплых городских квартир в дремучую тайгу отправляться, но были и другие. Среди молодняка всегда найдутся те, в ком бурлят гейзеры энергии, те, кто готов отправится хоть на край земли, лишь бы подальше от повседневной рутины и скучных университетских лекций. Те, кого манят жажда странствий и поиски приключений, старинные предания сибирских шаманов и капища древних людей, скрытых от глаз бескрайним массивом зелёной тайги.
Как вы уже наверное догадались, сам я относился ко второй категории и вызвался не раздумывая, как только староста закончил читать объявление о наборе в группу, а всего в поход нас набралось тринадцать человек, не считая преподавателя Левашова – профессора, кандидата исторических наук и бывалого археолога, но в последний момент одна из студенток отказалась, сославшись на плохое самочувствие и нас стало двенадцать.
Кто-то тогда ещё пошутил, вспоминая поэму известного русского классика:
Гуляет ветер, порхает снег.
Идут двенадцать человек…
Итак, распрощавшись на перроне с родными и близкими, мы – беззаботные студенты третьего курса, отправились в первую в своей жизни настоящую экспедицию. Тогда никто из нас ещё и представить не мог, с каким ужасом нам предстоит столкнуться в непроходимых лесах западной Сибири и что не всем из нас суждено будет вернуться домой.
***
До посёлка, отправной точки нашего путешествия, мы добрались без происшествий. На вокзале группу встретил местный шофер (кажется его звали Петр Иваныч) и смачно чадя самокруткой довёз нас до райцентра – деревушки с парой десяткой домов, покосившимся зданием почты и одним единственным магазином, в котором было вроде бы все, а по факту не было ничего. Такой вот своеобразный магазин Шредингера, как остро заметил тогда Левашов и студенты поддержали его громким смехом. Но суть, как говориться не в этом.
В посёлке мы запаслись водой – ценным грузом в любой экспедиции, докупили кое-какой провиант, а ещё Левашов привёл в нашу группу двух проводников из числа местных жителей – коренастых мужичков с раскосыми глазами и строгими, будто вырезанными из камня лицами. Ни дать ни взять, настоящие сибирские следопыты.
Сперва проводники, ознакомившись с деталями маршрута и внимательно изучив профессорскую карту, отказались было идти, что категорически шло вразрез с их бравым внешним видом, но потом, посовещавшись о чем-то между собой, всё-таки согласились. Но при одном условии: на капище они не ступят и шагу, поскольку, со слов их шамана, место то проклятое и всякого, кто там окажется, будь то человек или какой-либо зверь, ждёт неминуемая гибель.
Мы тогда посмеялись над суеверными хантами, но кто-то предположил, что следопыты специально напускают жути, дабы путешествие казалось нам настоящим приключением наподобие тех, что случались с легендарными первооткрывателями прошлого и, возможно, Левашов с ними заодно, если и не сам зачинщик.
А профессор ко всему прочему был ещё и заядлым охотником и продемонстрировав группе нарезной ствол, заверил, что боятся им в лесу нечего. У проводников, кстати, тоже были ружья, только какие-то старые, изношенные, напоминавшие прародителя мосинской «трехлинейки» и от них же тогда я узнал, что в тайге без оружия выжить практически не реально, а увидев мой нож, мужики лишь снисходительно улыбнулись – дурачок, мол, городской, что с него взять?
И вот, стараясь успеть добраться до первого привала засветло, наша экспедиция двинулась в путь.
***
Оставив позади расплывающиеся в жарком мареве крыши домишек, отряд вошёл в стоящую зеленой стеной чащу леса и ветви деревьев тут же сомкнулись за их спинами. Ощущение было такое, словно группа разом переместилась в совершенно иной, отличный от цивилизации, мир, в котором даже днём практически отсутствовал солнечный свет, а воздух был наполнен совершенно немыслимыми ароматами, от которых голова с непривычки шла кругом.
Тайга – сказочный лес, бескрайний и величественный, встретил нас многоголосьем птичьего пения, запахом хвои и чистого, будто сотканного из хрусталя, воздуха.
Меня, городского обывателя, все это благолепие захлестнуло тогда с головою, и я как зачарованный, открыв от изумления рот, таращился по сторонам, пока не спотыкнулся, запнувшись носком ботинка о выступавший из земли корень, и не подвернул лодыжку. Дальше я шёл уже более внимательно и сосредоточено, строго глядя себе под ноги, и опираясь на палку-посох, что благосклонно преподнесли мне проводники. Нога ныла тупой болью, но профессор успокоил меня, сказав, что на следующий день я буду скакать как олень, благо в здешних лесах сама природа обладает целебными свойствами, а уж молодому организму бояться и вовсе нечего.
