Последний закат уходящего лета,
Как жадный глоток вина перед сном
И в нить истончающийся луч света
В вечерних сумерках и перед дождём…
Похож он и на прощанье с любимой,
Когда ловишь каждое слово и взгляд —
Момент запредельно невыносимый
От мысли, что не вернёшься назад…
И ветром объятый, стоишь на обрыве,
Собрав силу воли в сжатый кулак,
Решаясь в сиюминутном порыве,
Навстречу неведомому делаешь шаг…
И где-то за гранью доступных эмоций
В тот миг, когда сердце перечит уму,
Есть ощущение, что сон оборвётся,
Но лететь или падать решать самому.
Картины осени кого-то вдохновляют,
Кричащей яркостью пытаясь обмануть,
Но отголоски журавлиной стаи
Навеют лишь уныние и грусть.
Засохших листьев золото, багрянец
Любым воспринимаемы умом,
Но это лишь чахоточный румянец,
Преображенье перед вечным сном.
И неуместен пир на скорбной тризне
По лету, ведь его не долог срок.
Очередной закончен праздник жизни,
Что сделала ещё один виток…
Мой друг ушёл на небо… слишком рано…
Об этом очень трудно говорить,
Ещё одна незаживающая рана
Не перестанет никогда кровоточить.
Теперь на сердце стало больше трещин
Ушли друзья, от жизни не устав,
И тот, кто говорил простые вещи,
На самом деле оказался прав.
Воспоминания нередко душу греют,
Как пели песни мы в кругу друзей,
И ты просил спеть про апостола Андрея,
Как он ловил с причала пескарей.
Уверен, что в раю в лучах заката
Ты с удочкой сидишь на берегу.
Ты навсегда остался моим братом,
А я, как знаешь, никогда не лгу…
Не позволяет теплу
Согреть заарканенный ею ветер —
Попался он в кабалу.
Но если только он освободится,
Кружит по лесам и полям,
Потом замирает раненой птицей,
Едва листву шевеля.
Дождь успокоит хмельного буяна
Шепотом капель своих,
И будет закончен пейзаж без изъянов,
В нем каждый проявится штрих.
Медленно строки, петляя курсивом
К простому ведут резюме:
Октябрь несётся конём огнегривым
На скорую встречу к зиме.
10.21
О чем расскажут угли дров в печи,
Даря тепло в этот осенний вечер…
О том, как зверю холодно в ночи
В сырой норе согреться ему нечем.
Или о ветре, что застрял в ветвях,
Последнюю листву наспех сбивая,
Тревожа зверя, нагоняя страх,
Но всё же он под утро засыпает.
Он спит, дрожа, и снится ему сон
Про тихого задумчивого Риши,
Который в свои думы погружен.
Он видит зверя и о чем-то пишет.
Проснувшись, Риши так и не поймет,
Где между снами и реальностью граница
И думает теперь за годом год —
Так кто ж кому на самом деле снится.
Дополнит атмосферу ля минор,
Не раз уже даривший вдохновенье
Вновь струны заплетают перебор
Под треск сухой, осиновых поленьев…
В разыгравшемся воображении
Я представил осенний вокзал.
Поезд уже начал движение,
Я понял, что опоздал.
Лето умчалось цепью состава
Из девяноста двух дней
По рельсам одиночества ржавым
К следующей встрече своей.
Будто раздавленный серым небом,
Я понял – жалеть не резон
И молча смотрел с досадой и гневом
На лета последний вагон.
Ветер продолжал свои игры,
Взлетая листву вдоль дорог,
А осень подкралась лоснящимся тигром
Свернувшись котенком у ног…
Вопрошал один чудак у Бога:
Правильно я жизнь прожил иль нет?
Все посты блюду я очень строго,
От питья спиртного дал обет,
Женщины ни разу не касался,
Даже взгляд стыдливо отводил,
От соблазнов всяческих держался
Зачастую из последних сил.
Никогда не крал, не сквернословил,
Обходил искусы за версту,
Не пролил ни капли чужой крови,
Раз лишь тапкой пригрозил коту.
Старый стал, с башкою непорядок,
Кажется, что сбился я с пути.
Мне уже восьмой идёт десяток,
Можно ли меня еще спасти?
Был ответ такой: ну, что ж, послушай.
Ты феномен, честно говоря.
То, что жил ты лишь спасая душу,
Так-то, в общем, правильно, но зря!
Хватит бить поклоны человече,
Брось ты своё горе горевать,
Если не грешил – помочь тут нечем,
Без греха не надо и спасать…
Нет вдохновения в этой поре,
Да и романтики нет.
Что ещё скажешь о ноябре,
Что в лохмотья бродяги одет…
Сумерки днём и долгие ночи,
Сплошной нескончаемый дождь,
Который невнятно о чем-то пророчит
И будто чего-то ждешь…
Уставшей природы просьба немая
О долгожданном сне.
Словно небо само, она вопрошает —
Когда же пойдёт снег…
08.11.21
Кем бы стал человек, если бы смог
