Самолет приступил к снижению и за стеклом иллюминатора потянулись поля, зелеными переливами охватывая просторы под пушистыми, вяло ползущими облаками и редкими белыми пятнами, окрашивающими бездонный небосвод.
Глеб достал из-под впереди стоявшего кресла свой рюкзачок и спрятал в него книгу. Отпив не газированную воду из бутылки, купленной у стюардессы, хотел было поместить ее в боковой сетчатый кармашек рюкзака, но литровая пластиковая тара туда не помещалась. Пришлось убрать ее в рюкзак. В этот момент самолет сильно тряхнуло, заставив половину пассажиров вскрикнуть, а Глеба схватиться за ручки сидения, уронив свою поклажу на пол.
«Что происходит?! – пронеслась в головах одна на всех испуганная мысль, и в салоне стало ослепительно светло.
Визг с соседнего ряда резанул по ушам, когда воздушное судно просело, и все испытали свободное падение.
В иллюминаторах замелькали деревья, предвещая ближайшее столкновение с землей, хотя до взлетно-посадочной полосы они должны были лететь еще минут десять.
«Пипец…» – только и успел подумать Глеб.
Световое табло, телевизоры в спинках кресел и все осветительные приборы разом погасли…
Глеб со стоном в голосе открыл глаза. Все плыло.
– Где я?.. – прохрипел он.
Сознание было затуманенным. Вокруг все искрило, воняло жженой проводкой, перебиваясь сладковатым запахом чего-то. Вначале он не понял, где находится. Его окружали искореженные, рваные листы металла, пластиковой обшивки. Сидения, изувечено выгибаясь, были облиты чем-то блестяще-красным, повсюду сумки, вещи, и… изуродованные трупы людей… Трупы пассажиров упавшего самолета… Глеба стошнило.
«Мы разбились… – все-таки пришел в себя он, отплевываясь. – Мы разбились, но я выжил!»
Все тело ныло от боли, и Глеб начал судорожно себя осматривать. Его ряд сидений провалился в находившийся позади него туалет, и он сейчас наблюдал потолок с потухшей лампочкой. Глеб не знал, спасло ли его то, что он сел в хвосте самолета на последний ряд или просто родился в пеленке, но то, что он был жив и не обнаружил у себя ни одного перелома или другой серьезной травмы, говорило о его везучести.
Застегнутый ремень безопасности при заходе на посадку расстегнулся с пятого раза. От охватывающей его кровавой картины Глеба вновь стошнило. Обтерев лицо и морщась от страшного окружения, пробираясь по изувеченным трупам, он выбрался к рваному краю обшивки самолета, которая вспахала зелень поля, погребая очередной труп под валом земли. Поднявшись на трясущихся ногах, Глеб осмотрелся.
Оторвавшийся при падении хвост сделал несколько кувырков, оставив прерывистые следы на земле, после чего еще пропахал травянистый покров. Именно поэтому он был таким деформированным. Остальная часть самолета, оставив широченный «шрам» на земле, лежала бесформенной дюралевой грудой в пятистах метрах от хвоста.
Глеб посмотрел вдаль, туда, где маячили постройки аэропорта. Он хотел рассмотреть мчавшиеся к нему пожарные машины и кареты скорой помощи, но спасать выжившего никто не стремился.
«Странно…» – подумал Глеб и хотел было поковылять в сторону аэропорта, как услышал стон.
– Эй! Эй, ты где? – закричал он, осматривая искореженный и наполненный трупами остаток воздушного судна.
Глеб даже забыл, что у него все болело. Он побежал вдоль ужасного «винегрета», что собой сейчас представлял хвост самолета. Еще одного выжившего он нашел по левому борту. Мужчина постарше Глеба на десяток лет лежал возле кресла, зажимая руками рану. Его нога изгибалась под неестественным углом вперед, но на это он не обращал внимания, так как обшивкой распороло ему живот. Руки, были залиты кровью.
– Так, друг, держись, держись, помощь уже едет! – начал успокаивать Глеб, ища глазами более-менее чистую тряпку. – Сейчас я тебя перевяжу и побегу им на встречу, – продолжал он, трясущимися руками мотать мужчине рану.
«А мужик-то крепкий, – подумал Глеб, сглатывая слюну, его самого начало мутить. – Возможно ему и больше пятидесяти годков, а он смотри-ка, держится».
– Пить… – прохрипел мужчина.
Глеб посмотрел в сторону своего пассажирского места, там где-то валялся его рюкзак, в котором была бутылка с водой.
– Сейчас я принесу! – заверил он мужчину и вновь полез через все это адово зрелище.
Рюкзак действительно нашелся, хоть и изрядно политый кровью. Достав бутылку с водой, Глеб вернулся к пострадавшему. Напоив мужчину, спросил, как того зовут.
– Денис я… – устало прохрипел он. – Ты уж поспеши, друг… Мо́чи нет…
– Да, Денис, я побежал, а ты держись! – сжав ослабшую ладонь раненого, он побежал в сторону аэропорта.
«Да где же помощь, мать ее?!» – злился Глеб, приближаясь к бело-серому зданию воздушных авиалиний.
Со стороны аэропорт города Се́рска выглядел вымершим. Самолеты не перемещались, выезжая на взлетные полосы, стоявшие суда никто не разгружал, хотя грузовики с вещами виднелись и там и тут, трапы к посадке не ехали, никто не поднимался на борт по уже пристыкованным трапам. Никакого движения.
«Куда все подевались?» – недоумевал Глеб, приближаясь к зданию аэропорта, двери которого были открыты.
Все выглядело так, будто в один миг люди исчезли. Глеб заглянул внутрь, где оказалось темно, лишь свет с улицы давал разглядеть обстановку. Он крикнул, призывая:
